Рукоять меча (Деревянный меч - 2)   ::   Раткевич Элеонора

Вот так-то, Юкенна! Я привык к этому, приучил себя с беспощадной жестокостью - а ты так можешь? Проливать слезы, когда душа ликует, и смеяться, когда сердце от горя разрывается? Потеть в холод и зябнуть в жару? Просидеть полдня на званом обеде, напившись слабительного? Провести бурную ночь с женщиной, не вызывающей у тебя ничего, кроме рвотного отвращения? По трое суток не спать, приняв по ошибке снотворного? Делать вид, что ты не поэт, не актер, не воин, скрывать свое мастерство - и выказывать те умения, которых у тебя нет вовсе? Пренебрегать любимыми занятиями - и преуспевать в ненавистных? Можешь? Ты очень умен, Юкенна... но ты еще и очень молод. Слишком молод, чтобы тягаться со мной. И если я не ошибаюсь, вряд ли ты станешь намного старше. Я об этом позабочусь. До моих нынешних лет ты уж точно не доживешь.

Тагино убрал магическую копию в потайной ящик стола и дважды дернул за шнур звонка. Однако и засиделся господин министр за письмом: звон отдается хотя и тихо, но явственно. А это значит, что канцелярия Тайного Приказа опустела, все разошлись по домам и ничто не заглушает звонок, вызывающий к господину министру единственного человека, который не посмеет уйти без его личного дозволения.

Когда доверенный секретарь господина министра вошел в кабинет, Тагино уже сидел за столом. Секретарь не стал тратить время и силы на предписанный ему этикетом земной поклон, ограничившись простым поясным, быстро выпрямился и замер в ожидании приказа.

- Хорошо, - кивнул Тагино. - Я тобой доволен.

На лице секретаря отобразилось мгновенное удовольствие - и исчезло бесследно. Теперь весь его вид выражал лишь готовность приступить к работе немедленно.

- Приказ для моего личного исполнителя отменить немедля, распорядился Тагино. - Пока еще не время. Он должен оставить провинцию и как можно скорее прибыть в столицу.

- Сумму, выделенную на его вознаграждение, провести по счету как невостребованную? - осведомился секретарь.

- Отнюдь, - возразил Тагино. - Я собираюсь поручить его заботам совсем другого человека.