JК
Рукопашный бой :: Милан Виктор
Страница: 5 из 541Он стремительно подошел к ней, сгреб сильными руками, назвал своей малышкой и наказал вести себя хорошо в его отсутствие. А затем вышел.
Через два часа воздух разорвал леденящий душу вой сирен. Затем с неба раздался грохот, словно налетел мощный ураган, и мама, мертвой хваткой вцепившись в Кэсси, замерла. Лишь следы слез влажно мерцали на ее нежном лице цвета слоновой кости.
Раздался взрыв. Улица озарилась красной вспышкой, за которой последовал глухой раскатистый звук. Развесистая олива в крохотном палисаде Садорнов накренилась за окном, сломалась, и ветви ее вспыхнули. Александра отпустила дочь, вцепилась ногтями в свое безупречно гладкое лицо и пронзительно закричала.
В квартале появились люди. Они были всюду, даже во дворе Онгов, что находился против Аллеи Славы. Эта оливковая форма и сверкающие шлемы были так хорошо знакомы Кэсси.
— Папа! Это папа! — громко закричала девочка.
— Нет, дорогая, — сказала ей мать, стараясь справиться с обуревавшим ее ужасом. — Эти солдаты только одеты, как папа. Нельзя сказать...
Голубая молния, ударившая в землю перед домом Онгов, оборвала ее слова и ослепила Кэсси. Сначала сквозь бурую пелену девочка еще видела мерцающее окно, но затем изображение растаяло и в лицо повеяло жаром, как тогда, когда мама вынимала из духовки свежеиспеченный пирог.
Людей во дворе Онгов охватило пламя. Кэсси истошно завизжала, отбросила медвежонка и выбежала на улицу.
Охваченные огнем люди падали наземь. Фасад дома Онгов пылал. Упавшее дерево рядом с Кэсси горело, потрескивая.
Через два часа воздух разорвал леденящий душу вой сирен. Затем с неба раздался грохот, словно налетел мощный ураган, и мама, мертвой хваткой вцепившись в Кэсси, замерла. Лишь следы слез влажно мерцали на ее нежном лице цвета слоновой кости.
Раздался взрыв. Улица озарилась красной вспышкой, за которой последовал глухой раскатистый звук. Развесистая олива в крохотном палисаде Садорнов накренилась за окном, сломалась, и ветви ее вспыхнули. Александра отпустила дочь, вцепилась ногтями в свое безупречно гладкое лицо и пронзительно закричала.
В квартале появились люди. Они были всюду, даже во дворе Онгов, что находился против Аллеи Славы. Эта оливковая форма и сверкающие шлемы были так хорошо знакомы Кэсси.
— Папа! Это папа! — громко закричала девочка.
— Нет, дорогая, — сказала ей мать, стараясь справиться с обуревавшим ее ужасом. — Эти солдаты только одеты, как папа. Нельзя сказать...
Голубая молния, ударившая в землю перед домом Онгов, оборвала ее слова и ослепила Кэсси. Сначала сквозь бурую пелену девочка еще видела мерцающее окно, но затем изображение растаяло и в лицо повеяло жаром, как тогда, когда мама вынимала из духовки свежеиспеченный пирог.
Людей во дворе Онгов охватило пламя. Кэсси истошно завизжала, отбросила медвежонка и выбежала на улицу.
Охваченные огнем люди падали наземь. Фасад дома Онгов пылал. Упавшее дерево рядом с Кэсси горело, потрескивая.