JК
Русские навсегда :: Косенков Виктор
Страница: 462 из 468 – Владимир Дмитриевич, подойдите!
Калугин спустился вниз по разбитым, но все еще удобным ступеням из утрамбованного снега и плотно переплетенных прутьев.
– Вот посмотрите… – Иванов протянул ему листик с портретом, который изображал человека с длинным носом. – Это тот, на которого наши «девочки» показали. Помните? После разгрома на квартире у Лаптева?
– Да-да, кажется, припоминаю… – Калугин посмотрел на лежащее перед ним тело. Потом снова на картинку. – Умницы, девочки. Да и художники тоже. Запиши себе, чтобы отдельно в рапорте указать хорошую работу этих рисовальщиков. Почти одно лицо.
На снегу, наполовину упакованный в черный пакет, лежал Носатый. Белое лицо, закатившиеся глаза и черные отпечатки на горле. Вдавленный внутрь кадык.
– Душили, – прошептал Леша. В его голосе Калугин услышал плохо скрываемое удовлетворение. – Душили…
– Гнать нас надо, Лешенька, из органов, – вдруг сказал Калугин.
– Почему? – Иванов даже руками развел.
– Потому что в хвосте плетемся, как старые лошади. Эти люди нашу работу сделали. Понимаешь? Нашу. Так что поедем мы с тобой в Москву получать заслуженную пилюлю от руководства. То есть получать буду я… Знаешь, Леша, есть такой жанр, комедия ошибок. А у нас вышла не комедия. Трагедия ошибок.
Иванов промолчал.
Калугин нагнулся, расстегнул застежку-«молнию» на мешке.
– Смотри, как интересно, Леша.
– Что?
– Одежда. Носатый одет в цивильное. Понимаешь? Те, – Калугин мотнул головой на остальные черные мешки, – те военные. Там и покрой, и снаряжение… Все понятно. А этот, хоть и снаряжен, но по-другому.
Калугин спустился вниз по разбитым, но все еще удобным ступеням из утрамбованного снега и плотно переплетенных прутьев.
– Вот посмотрите… – Иванов протянул ему листик с портретом, который изображал человека с длинным носом. – Это тот, на которого наши «девочки» показали. Помните? После разгрома на квартире у Лаптева?
– Да-да, кажется, припоминаю… – Калугин посмотрел на лежащее перед ним тело. Потом снова на картинку. – Умницы, девочки. Да и художники тоже. Запиши себе, чтобы отдельно в рапорте указать хорошую работу этих рисовальщиков. Почти одно лицо.
На снегу, наполовину упакованный в черный пакет, лежал Носатый. Белое лицо, закатившиеся глаза и черные отпечатки на горле. Вдавленный внутрь кадык.
– Душили, – прошептал Леша. В его голосе Калугин услышал плохо скрываемое удовлетворение. – Душили…
– Гнать нас надо, Лешенька, из органов, – вдруг сказал Калугин.
– Почему? – Иванов даже руками развел.
– Потому что в хвосте плетемся, как старые лошади. Эти люди нашу работу сделали. Понимаешь? Нашу. Так что поедем мы с тобой в Москву получать заслуженную пилюлю от руководства. То есть получать буду я… Знаешь, Леша, есть такой жанр, комедия ошибок. А у нас вышла не комедия. Трагедия ошибок.
Иванов промолчал.
Калугин нагнулся, расстегнул застежку-«молнию» на мешке.
– Смотри, как интересно, Леша.
– Что?
– Одежда. Носатый одет в цивильное. Понимаешь? Те, – Калугин мотнул головой на остальные черные мешки, – те военные. Там и покрой, и снаряжение… Все понятно. А этот, хоть и снаряжен, но по-другому.