JК
Русский экзорцист :: Николаев Андрей
Страница: 425 из 428 — Он себя винит…
— Ему не в чем себя упрекнуть, он сделал все, что мог, — прервал его игумен. — Ну, а ты не устал тут отдыхать? Не пора ли к нам вернуться?
— А меня отпустят?
— А кто это посмеет не отпустить, хотел бы я посмотреть, — шутливо нахмурившись, сказал старик. Затем, наклонившись к Ивану, шепнул: — Через неделю тебе аудиенцию назначили. Не догадываешься, кто? Патриарх!
По обе стороны двери стояли двое мужчин в темных костюмах. Выйдя из палаты, Волохов покосился на них. Неподалеку, возле стола дежурной медсестры, маялся Гусь. Увидев Волохова, он бросился к нему.
— Паша, что за дела? Я сижу в дежурке, там такие девочки! И вдруг во-от такая морда в дверь, — Гусь развел руки на ширину плеч, показывая размеры морды, — где, говорит, такой-то лежит? Я в коридор, а там старик этот в рясе с охраной. Тоже, видать, монахи. Уж больно рожи постные.
Волохов оглянулся на стоявших у дверей мужчин.
— Да, — продолжал Гусь, — а сзади главврач семенит. То с одной стороны забежит, то с другой. Тот, который спрашивал про Ивана, прямиком к старику. Шепнул что-то — и старик к Ивану в палату. Я было сунулся, да куда там. Обожди, говорят, человече!
— Все нормально, Володя, — сказал Волохов, — это свои, — он протянул руку, — ну, будь здоров.
Гусь пожал протянутую руку. Волохов не оглядываясь пошел к выходу.
На обочине Каширского шоссе возле джипа, припаркованного почти сразу за кольцевой автодорогой, стояли Брусницкий и Волохов. Мимо со свистом проносились автомобили. День был пасмурным.
— Ему не в чем себя упрекнуть, он сделал все, что мог, — прервал его игумен. — Ну, а ты не устал тут отдыхать? Не пора ли к нам вернуться?
— А меня отпустят?
— А кто это посмеет не отпустить, хотел бы я посмотреть, — шутливо нахмурившись, сказал старик. Затем, наклонившись к Ивану, шепнул: — Через неделю тебе аудиенцию назначили. Не догадываешься, кто? Патриарх!
По обе стороны двери стояли двое мужчин в темных костюмах. Выйдя из палаты, Волохов покосился на них. Неподалеку, возле стола дежурной медсестры, маялся Гусь. Увидев Волохова, он бросился к нему.
— Паша, что за дела? Я сижу в дежурке, там такие девочки! И вдруг во-от такая морда в дверь, — Гусь развел руки на ширину плеч, показывая размеры морды, — где, говорит, такой-то лежит? Я в коридор, а там старик этот в рясе с охраной. Тоже, видать, монахи. Уж больно рожи постные.
Волохов оглянулся на стоявших у дверей мужчин.
— Да, — продолжал Гусь, — а сзади главврач семенит. То с одной стороны забежит, то с другой. Тот, который спрашивал про Ивана, прямиком к старику. Шепнул что-то — и старик к Ивану в палату. Я было сунулся, да куда там. Обожди, говорят, человече!
— Все нормально, Володя, — сказал Волохов, — это свои, — он протянул руку, — ну, будь здоров.
Гусь пожал протянутую руку. Волохов не оглядываясь пошел к выходу.
На обочине Каширского шоссе возле джипа, припаркованного почти сразу за кольцевой автодорогой, стояли Брусницкий и Волохов. Мимо со свистом проносились автомобили. День был пасмурным.