Рыбья кровь   ::   Таганов Евгений

Привыкнув сперва думать, потом действовать, а затем еще и завершать это действие с каким-либо узнаванием для себя, он с трудом понимал своих сверстников, которые вдруг куда-то устремлялись, что-то делали и тут же, забыв о сделанном, приступали к чему-то другому, столь же привычному. Больше всего угнетали Дарника повторяемость одних и тех же мальчишеских проделок и безудержное веселье по их поводу. Все чаще, устав от галдежа сбыховцев, он отделялся от них и, как настоящий путник, мог часами тайно бродить вокруг селища, обращая внимание на окружающее не как член мальчишеской стаи, а будучи сам по себе.

Изучив все до последнего кустика внутри Засеки, он, чтобы испытать себя, повадился в одиночку отправляться из Бежети на Черный Камень и шататься там по лесу, часто даже не заходя в свою землянку. Узнав о таком «баловстве», Маланка не стала ругать сына, а просто велела всегда иметь при себе топорик и нож, которые он может, если стесняется, прятать возле селища.

– Разве я смогу победить ими медведя или рысь? – спросил он у матери.

– Все звери боятся человека с оружием.

– А откуда они знают, что это оружие, а не какие-то палки? – не согласился сын. – Помнишь, того медведя зимой, он ведь ничего не боялся.

– Он тоже боялся, только был очень голодным.

– А почему все звери боятся людей?

– Потому что лишь от людей постоянно исходит дух убийства, даже когда они сыты.

Слова матери слегка разочаровали Дарника: оказывается, покушаться на его жизнь в лесу без крайней необходимости никто не собирается.