JК
Рыцари плащаницы :: Дроздов Анатолий Федорович
Страница: 105 из 430– Воняет потом, газы пускает… Что не по нему, укусить может! Тварь! Машина лучше…
* * *
Козма туго перетянул обнаженную руку Ги чистой тряпицей у самой подмышки, обмотал повязку ремешком и закрутил палочкой. Пощупал пульс на запястье и удовлетворенно кивнул. Ги застонал и открыл глаза.
– Выпей!
Козма поднес к губам оруженосца баклагу. Тот глотнул и закашлялся.
– Пей! – приказал Козма. – Будет не так больно!
– Не чувствую руку, – слабым голосом сказал Ги.
– Я жгутом ее перетянул. Как отпущу – почувствуешь!
Оруженосец стал послушно глотать из баклаги. Затем обессилено растянулся на кошме. Козма расстегнул на юноше полукафтан, и приложил пальцы чуть ниже шеи. Ги стал затихать. Козма поднял взгляд. В шагах двадцати от него один из туркополов, подвесив зарезанного и ободранного барана на каменную стену, ловко потрошил тушу.
Козма вздохнул и приподнял веки Ги. Затем придвинул к себе глиняную миску и вылил в нее сикер из баклаги. Бросил в миску пилку, нож, иглу с прочной ниткой, затем смочил в жидкости тряпицу и стал вытирать ею больную руку Ги: от жгута до распухшего, почерневшего локтя. Сидевший в сторонке на корточках Сеиф смотрел на его манипуляции с неподдельным любопытством. Примостившийся рядом Иоаким, – со скукой. Закончив с тряпицей, Козма подложил ее под руку оруженосца и смочил в миске ладони. Кивком приказал Иакиму сделать тоже.
– Только добро переводим! – сокрушенно сказал Иоаким, но послушался.
Козма взял нож из миски, прицелился и вдруг ловким круговым движением разрезал мышцы на руке возле самого жгута. Струйка крови брызнула на тряпицу, но тут же утихла.
* * *
Козма туго перетянул обнаженную руку Ги чистой тряпицей у самой подмышки, обмотал повязку ремешком и закрутил палочкой. Пощупал пульс на запястье и удовлетворенно кивнул. Ги застонал и открыл глаза.
– Выпей!
Козма поднес к губам оруженосца баклагу. Тот глотнул и закашлялся.
– Пей! – приказал Козма. – Будет не так больно!
– Не чувствую руку, – слабым голосом сказал Ги.
– Я жгутом ее перетянул. Как отпущу – почувствуешь!
Оруженосец стал послушно глотать из баклаги. Затем обессилено растянулся на кошме. Козма расстегнул на юноше полукафтан, и приложил пальцы чуть ниже шеи. Ги стал затихать. Козма поднял взгляд. В шагах двадцати от него один из туркополов, подвесив зарезанного и ободранного барана на каменную стену, ловко потрошил тушу.
Козма вздохнул и приподнял веки Ги. Затем придвинул к себе глиняную миску и вылил в нее сикер из баклаги. Бросил в миску пилку, нож, иглу с прочной ниткой, затем смочил в жидкости тряпицу и стал вытирать ею больную руку Ги: от жгута до распухшего, почерневшего локтя. Сидевший в сторонке на корточках Сеиф смотрел на его манипуляции с неподдельным любопытством. Примостившийся рядом Иоаким, – со скукой. Закончив с тряпицей, Козма подложил ее под руку оруженосца и смочил в миске ладони. Кивком приказал Иакиму сделать тоже.
– Только добро переводим! – сокрушенно сказал Иоаким, но послушался.
Козма взял нож из миски, прицелился и вдруг ловким круговым движением разрезал мышцы на руке возле самого жгута. Струйка крови брызнула на тряпицу, но тут же утихла.