Рыцари плащаницы   ::   Дроздов Анатолий Федорович

Но все равно ночами ему грезилось всякое; он просыпался в сладкой истоме, ощущая липкую влагу на нижней рубашке. Днем ночные видения представлялись постыдными, и строгий отец-монах, после робкого признания Ги в грехе, назначал ему пятьдесят раз прочесть "Аве Мария" и пятьдесят раз "Патер ностер". Монах отмеривал епитимью равнодушно – судя по всему, не один Ги каялся в тайном сладострастии. С тех пор как Ги увидел Стеллу обнаженной на стене башни, она постоянно являлась ему в снах. Но днем на Ги нападала робость. Он не знал, что нужно говорить и что делать, чтобы получить от девушки то, грезилось ночью. К тому же уединиться по-настоящему у них не случалось – вокруг всегда были люди. Улучив миг, они обычно садились рядом, Стелла клала ему голову на плечо, и он держал ее руку в своей… Это было так сладко, что Ги готов был сидеть так часами! Но столько не получалось: очень скоро за дверью раздавались чьи-то шаги, они испуганно отодвигались друг от друга, в комнату входил слуга или стражник, который при виде парочки гнусно ухмылялся… Хорошо еще, что при этом молчал, видимо, опасаясь гнева Роджера. Самого безрукого оруженосца стражники в грош не ставили…

Тяжелая дверь донжона тихо скрипнула. Ги прислушался. Кто-то тихо поднимался по узкой каменной лестнице. Ги потянул меч из ножен, хотя было ясно – кто-то из своих. Может, Роджер решил проверить часового, а, может, Рено. Тем более стоит встретить их вооруженным.