JК
Мистик-ривер :: Лихэйн Деннис
Страница: 504 из 524 — Я слушаю, как бьется сердце.
Руки ее скользнули по груди Джимми, а потом вверх по спине, и она еще теснее прижалась к нему. Она закрыла глаза, и на губах ее показалась легкая, еле заметная улыбка.
Они посидели так некоторое время. Шепот дочерей на датчике сменился тихим сонным посапыванием.
Когда она отодвинулась, Джимми все еще чувствовал ее щеку на груди — как постоянную отметину, как клеймо. Она сползла с его колен на пол и сидела так перед ним, глядя ему в глаза. Потом повернулась к «Дежурной няне», и они послушали, как спят дочери.
— Знаешь, что я говорила им сегодня, укладывая их в постель?
Джимми покачал головой.
— Я говорила, что они теперь должны быть особенно внимательны к тебе, — сказала Аннабет, — потому что, как ни любили мы Кейти, ты любил ее сильнее. Ты так сильно ее любил, потому что родил ее, держал ее на руках, когда она была крошечной, и что любовь твоя к ней была такой огромной, что сердце иногда надувалось любовью, как воздушный шар, и могло даже лопнуть.
— Господи, — сказал Джимми.
— Я говорила им, что и их папа любит точно такой любовью. Что у него четыре сердца, и все четыре — как надутые шары, и что они болят. И это значит, говорила я, что нам ни о чем не придется беспокоиться. А Надин спросила: «Никогда?»
— Пожалуйста, — Джимми казалось, что на него обрушиваются огромные гранитные глыбы, — перестань!
Она мотнула головой, не спуская с него спокойных глаз.
— А я сказала Надин: «Да, никогда. Правильно.
Руки ее скользнули по груди Джимми, а потом вверх по спине, и она еще теснее прижалась к нему. Она закрыла глаза, и на губах ее показалась легкая, еле заметная улыбка.
Они посидели так некоторое время. Шепот дочерей на датчике сменился тихим сонным посапыванием.
Когда она отодвинулась, Джимми все еще чувствовал ее щеку на груди — как постоянную отметину, как клеймо. Она сползла с его колен на пол и сидела так перед ним, глядя ему в глаза. Потом повернулась к «Дежурной няне», и они послушали, как спят дочери.
— Знаешь, что я говорила им сегодня, укладывая их в постель?
Джимми покачал головой.
— Я говорила, что они теперь должны быть особенно внимательны к тебе, — сказала Аннабет, — потому что, как ни любили мы Кейти, ты любил ее сильнее. Ты так сильно ее любил, потому что родил ее, держал ее на руках, когда она была крошечной, и что любовь твоя к ней была такой огромной, что сердце иногда надувалось любовью, как воздушный шар, и могло даже лопнуть.
— Господи, — сказал Джимми.
— Я говорила им, что и их папа любит точно такой любовью. Что у него четыре сердца, и все четыре — как надутые шары, и что они болят. И это значит, говорила я, что нам ни о чем не придется беспокоиться. А Надин спросила: «Никогда?»
— Пожалуйста, — Джимми казалось, что на него обрушиваются огромные гранитные глыбы, — перестань!
Она мотнула головой, не спуская с него спокойных глаз.
— А я сказала Надин: «Да, никогда. Правильно.