JК
Сад ужаса :: Говард Роберт Ирвин
Страница: 4 из 23Иногда он пролегал по широким безмолвным пространствам, кои никогда не слышали человеческого голоса; иногда нам преграждали путь какие-то странные племена, и, проходя их земли, мы видели обагренные кровью пепелища разрушенных селений. В этих странствиях, охотах и сражениях я стал настоящим мужчиной и научился любить Гудрун.
Что я могу сказать о Гудрун? О, проще описать цвет слепому от рождения! Могу сказать лишь, что ее кожа была белее молока, что ее волосы были живым золотом, а красота ее гибкого тела затмевала красоту греческих богинь. Но вам все равно не понять, какой огонь горел в Гудрун и каким она была чудом. Вам не с чем сравнивать: вы знаете женщин только по женщинам вашей эпохи, которые рядом с ней просто свечи рядом со светом полной луны. Такие женщины, как Гудрун, рождаются не каждое тысячелетие. Клеопатра, Таис, Елена Троянская были лишь бледной тенью ее красоты, хрупкой имитацией цветка, что расцветает полным цветом только один раз в жизни.
Ради Гудрун я отказался от моего племени и моего народа и ушел в пустыню изгнанником и парией, с руками, обагренными кровью. Она принадлежала к моей расе, но не к моему племени: бездомная девочка, которую мы нашли ребенком, блуждающим в темном лесу, отбившимся от какого-то родственного нам странствующего племени. Она выросла у нас, а созрев и превратившись в прекрасную молодую женщину, была отдана Хеймдулу Сильному, самому могучему охотнику племени.
Мечта о Гудрун породила безумие и вечно горящее пламя в моей душе, и из-за нее я убил Хеймдула, размозжив ему череп топором прежде, чем он отнес ее в свой широкий шатер.
Что я могу сказать о Гудрун? О, проще описать цвет слепому от рождения! Могу сказать лишь, что ее кожа была белее молока, что ее волосы были живым золотом, а красота ее гибкого тела затмевала красоту греческих богинь. Но вам все равно не понять, какой огонь горел в Гудрун и каким она была чудом. Вам не с чем сравнивать: вы знаете женщин только по женщинам вашей эпохи, которые рядом с ней просто свечи рядом со светом полной луны. Такие женщины, как Гудрун, рождаются не каждое тысячелетие. Клеопатра, Таис, Елена Троянская были лишь бледной тенью ее красоты, хрупкой имитацией цветка, что расцветает полным цветом только один раз в жизни.
Ради Гудрун я отказался от моего племени и моего народа и ушел в пустыню изгнанником и парией, с руками, обагренными кровью. Она принадлежала к моей расе, но не к моему племени: бездомная девочка, которую мы нашли ребенком, блуждающим в темном лесу, отбившимся от какого-то родственного нам странствующего племени. Она выросла у нас, а созрев и превратившись в прекрасную молодую женщину, была отдана Хеймдулу Сильному, самому могучему охотнику племени.
Мечта о Гудрун породила безумие и вечно горящее пламя в моей душе, и из-за нее я убил Хеймдула, размозжив ему череп топором прежде, чем он отнес ее в свой широкий шатер.