Автокатастрофа   ::   Баллард Джеймс Грэм

На четвертый день без очевидной причины мне перестали вводить болеутоляющее. Меня все утро рвало в эмалированную посудину, которую держала перед моим лицом медсестра. Она смотрела на меня добродушным, но неподвижным взглядом. Я прижимался щекой к холодной кромке почкообразной посудины. Ее гладкую поверхность пересекала маленькая жилка крови какого-то безымянного предыдущего больного.

Когда меня рвало, я прислонялся лбом к сильному бедру медсестры. Возле моего покрытого синяками рта ее уставшие пальцы странно контрастировали с юной кожей. Я заметил, что думаю о ее половых губах. Когда она в последний раз мыла эту влажную ложбинку? По мере моего выздоровления подобные вопросы все чаще овладевали мной во время бесед с врачами и медсестрами. Когда они в последний раз ополаскивали половые органы? Оставались ли на их задних проходах частички фекалий? Пропитывал ли их белье аромат прелюбодеяния, когда они ехали из больницы домой? Сочетались ли браком следы спермы и вагинальной слизи на их руках с выплеснувшимся в нежданной автокатастрофе охладителем для мотора? Пока несколько нитей зеленой рвотной массы сочились в посудину, я ощущал теплые контуры бедра девушки. Шов на ее льняном полосатом платье разошелся был зашит несколькими стежками черных хлопчатобумажных ниток. Я заметил змеевидные следы поноса на округлой поверхности ее левой ягодицы. Их спиральные очертания казались столь же деспотичными и значащими, сколь повреждения моих ног и груди.