Мне тебя заказали   ::   Стернин Григорий

И если он его убьёт, то зачем Живоглоту жизнь вообще? Ему тридцать шесть лет, он испытал все — и нищету, и зону, и побои, и богатство, и власть… Ни одной женщины он не любил, их тупостьи жадность раздражали его. И похотливый Гнедой со своими изощрёнными развлечениями был ему противен и непонятен. Живоглота тянуло к нормальной жизни — он хотел жениться, иметь много детей, жить в своём доме и заниматься хозяйством… Но никого на пути ему не встретилось, одни шлюхи, одни размалёванные бляди, которые, несмотря на их умение, не могли удовлетворить его. Обычно после соития он избивал их и выгонял вон — только не из сладострастного садизма, как Гнедой, а просто от раздражения их тупостью и продажностью. А все тепло в его очерствелой душе он отдавал одному человеку — своему младшенькому братишке Игорьку.

От воспоминаний его отвлёк свет дальних фар машины, едущей навстречу. Он каким-то шестым чувством ощутил, что это о н и.

И действительно, машина остановилась метрах в двадцати от них на противоположной стороне дороги. Оттуда вышла высокая мужская фигура и направилась твёрдым шагом к их машине. Живоглот понял, что это Кондратьев. Он тоже вышел из машины, сказав телохранителям, чтобы были наготове, и пошёл навстречу своему врагу.

— Здорово, — произнёс он, подходя к Кондратьеву. Им никогда не доводилось лично встречаться, и Живоглот помимо всего прочего испытывал некий интерес к тому, против кого они затеяли семь с лишним лет назад опасную игру, которая никак не может закончиться.

— Ладно, целоваться в следующий раз будем, — грубо оборвал его Алексей.