JК
Автомобиль Иоанна Крестителя :: Басманова Елена
Страница: 212 из 281Куда ж бедной девушке деваться?
– А как вы оказались здесь? – допытывался Вирхов.
– Варвара Валентиновна помогли, – ответила Манефа. – Они, благодетельница, боялись, вдруг я матушке их проболтаюсь о подвигах покойного супруга…
Вирхов отшатнулся как от удара по лицу.
– Зачем же столько цинизма? Нельзя без злоязычия обойтись?
Манефа ухмыльнулась и отвела глаза.
– Доложи барину, что есть к нему срочное дело. – Вирхов вынул визитку из кармана и протянул горничной.
– Барин не один, у него гости, – упрямилась та.
– Не твоего ума дело, – побагровел Вирхов. – Докладывай.
– А про господина как докладывать? – Манефа уставилась на скукожившегося Суржикова.
– Поторопись, голубушка, – вконец рассердился Вирхов. – Уверен, не случайно ты здесь, милая. И Варвара Валентиновна ни при чем. Плачет по тебе каторга, плачет.
Манефа пожала плечами и отправилась докладывать.
Через минуту она пригласила Вирхова, Тернова и Суржикова проследовать в гостиную Ильи Михайловича Холомкова. Хозяин встретил их приветливо, широким жестом указал на стулья светлого ореха, с новенькой обивкой голубого бархата, – впрочем, и все в этой голубовато-серой гостиной было новенькое и дорогое. Стены ее, затянутые полосатым шелком, вместо привычных гравюр и картин были украшены плоскими застекленными ящиками с коллекциями мертвых жуков и бабочек и многочисленными любительскими фотографиями в дорогих рамках: портреты групповые и персональные.
– А как вы оказались здесь? – допытывался Вирхов.
– Варвара Валентиновна помогли, – ответила Манефа. – Они, благодетельница, боялись, вдруг я матушке их проболтаюсь о подвигах покойного супруга…
Вирхов отшатнулся как от удара по лицу.
– Зачем же столько цинизма? Нельзя без злоязычия обойтись?
Манефа ухмыльнулась и отвела глаза.
– Доложи барину, что есть к нему срочное дело. – Вирхов вынул визитку из кармана и протянул горничной.
– Барин не один, у него гости, – упрямилась та.
– Не твоего ума дело, – побагровел Вирхов. – Докладывай.
– А про господина как докладывать? – Манефа уставилась на скукожившегося Суржикова.
– Поторопись, голубушка, – вконец рассердился Вирхов. – Уверен, не случайно ты здесь, милая. И Варвара Валентиновна ни при чем. Плачет по тебе каторга, плачет.
Манефа пожала плечами и отправилась докладывать.
Через минуту она пригласила Вирхова, Тернова и Суржикова проследовать в гостиную Ильи Михайловича Холомкова. Хозяин встретил их приветливо, широким жестом указал на стулья светлого ореха, с новенькой обивкой голубого бархата, – впрочем, и все в этой голубовато-серой гостиной было новенькое и дорогое. Стены ее, затянутые полосатым шелком, вместо привычных гравюр и картин были украшены плоскими застекленными ящиками с коллекциями мертвых жуков и бабочек и многочисленными любительскими фотографиями в дорогих рамках: портреты групповые и персональные.