Сантьяго   ::   Резник Майк

У каждого свои пристрастия. Я отдаю предпочтение пулям.

— Интересно, чем достал Ангел Жиля Сан-Пити? — промурлыкал Шусслер.

Каин пожал плечами:

— Наверное, со временем мы все узнаем. Едва ли Черный Орфей устоит перед соблазном упомянуть об этом в своих глупых стишках.

— А чем вам не нравится наш друг Орфей? — спросил Бродяга.

— Он твой друг, не мой.

— Благодаря ему вы стали знаменитым, — напомнил Бродяга. — Пройдет сто лет, и, лишь читая его поэму, люди будут знать о вас, обо мне, о Шусслере. Можно считать, он вас обессмертил.

— Достоинства бессмертия сильно преувеличены, — вставил Шусслер, его мелодичный голос вновь переполняла горечь.

— Большинство знакомых мне людей не согласились бы с этим утверждением, — возразил Бродяга.

— Большинство твоих знакомых лишь на шаг опережают своего палача, — отпарировал киборг.

— Большинство его знакомых уже повстречались со своим палачом, — уточнил Каин.

— Если не с палачом, то с охотником за головами, — не остался в долгу Бродяга. — Кстати, я все еще сержусь на вас в связи с той историей на Деклане Четыре.

— Ты имел какие-то виды на Сократа? — спросил Каин.

— Сократа? — пренебрежительно фыркнул Бродяга. — Разумеется, нет. На Деклане Четыре двенадцать миллионов людей, так что замену можно найти любому. — Он помолчал. — Но вы уничтожили робелианскую вазу, за которой я охотился три года.

— Подумаешь, ваза, — пожал плечами Каин.