JК
Сборник рассказов и повестей :: ЛУКИНА Любовь
Страница: 578 из 602 — Бессмысленный и беспощадный…"
Далее возник легкий, быстро усиливающийся звон, пылающие изжелто-зеленые глаза в черной щели дрогнули, расплываясь, — и КириллСкрыпицын, здоровый мужик, потерял сознание. Ненадолго, на долю секунды. Дверную скобу он, во всяком случае, из рук так и не выпустил. Чуть позже, впрочем, выяснилось, что Кирилл и не смог бы этого сделать пальцы свело…
В чувство его привел железный гул захлопнувшейся двери. Кирилл попробовал вновь напрячь мышцы, но они были теперь как из ваты. Маринка (темный прямой силуэт) стояла рядом.
— По-мо-ги… — изнемогая, просипел Кирилл.
Мольба его осталась без ответа. Некоторое время Маринка напряженно прислушивалась к тишине в коридоре, потом молча протянула руку и включила свет.
— Все, — безразлично сказала она. — Быстро сегодня…
Лицо у нее было изможденное и словно бы покоробившееся — особенно вокруг глаз. Губы сложены горько и брезгливо — как у старой алкоголички.
Отодвинула Кирилла от двери, что удалось далеко не сразу, и, нажав на скобу, протиснулась в коридор.
Олежка Волколупов лежал в полуметре от железного порожка. Вдвоем они подняли его и перенесли на диван.
— Слушай… — обессиленно сказал Кирилл. — А чего ты с ним не разведешься?
Маринка сделала вид, что не расслышала, и отвернулась.
— Что?.. Проспится — человек? — спросил он с усталой издевкой.
Зря он это сделал. Очевидно, слова его явились той самой последней соломинкой, что переламывает хребет верблюда.
Маринка запрокинула искаженное лицо — и тихонько завыла, раскачиваясь. Потом медленно стала оседать на пол.
Далее возник легкий, быстро усиливающийся звон, пылающие изжелто-зеленые глаза в черной щели дрогнули, расплываясь, — и КириллСкрыпицын, здоровый мужик, потерял сознание. Ненадолго, на долю секунды. Дверную скобу он, во всяком случае, из рук так и не выпустил. Чуть позже, впрочем, выяснилось, что Кирилл и не смог бы этого сделать пальцы свело…
В чувство его привел железный гул захлопнувшейся двери. Кирилл попробовал вновь напрячь мышцы, но они были теперь как из ваты. Маринка (темный прямой силуэт) стояла рядом.
— По-мо-ги… — изнемогая, просипел Кирилл.
Мольба его осталась без ответа. Некоторое время Маринка напряженно прислушивалась к тишине в коридоре, потом молча протянула руку и включила свет.
— Все, — безразлично сказала она. — Быстро сегодня…
Лицо у нее было изможденное и словно бы покоробившееся — особенно вокруг глаз. Губы сложены горько и брезгливо — как у старой алкоголички.
Отодвинула Кирилла от двери, что удалось далеко не сразу, и, нажав на скобу, протиснулась в коридор.
Олежка Волколупов лежал в полуметре от железного порожка. Вдвоем они подняли его и перенесли на диван.
— Слушай… — обессиленно сказал Кирилл. — А чего ты с ним не разведешься?
Маринка сделала вид, что не расслышала, и отвернулась.
— Что?.. Проспится — человек? — спросил он с усталой издевкой.
Зря он это сделал. Очевидно, слова его явились той самой последней соломинкой, что переламывает хребет верблюда.
Маринка запрокинула искаженное лицо — и тихонько завыла, раскачиваясь. Потом медленно стала оседать на пол.