JК
Могила Бешеного :: Ширянов Баян
Страница: 21 из 86Тихон взял пластмассовый ящик и примостился поблизости так, чтобы свет из чердачного окна падал на бомжа, а сам Коростылев оставался в тени.
– Гутарь… – Зевнул Зуй и приложился к бутылке.
– Бешеного знаешь?
– Эт какого? Что вчера тут шароебился? Гондон! Я – кричит Бешеный. Туз бубновый. В наколках, как в парче. Чи-чи, га-га, сношать мой бедный череп. Пальцы веером, фиксы в наколках!.. Фанеры, кричит, у мня немерено! Пошустри, подшестери слегка – отстегну. Гниль позорная… Бомжа несло. Вряд ли он сам понимал, что говорит, но тем внимательнее слушал его пьяные речи Тихон.
– Стопарь его сра-азу просек. С каких это пор черва козырной мастью стала? – Грит. А Бешеный перо вынул и по роже Стопаря! И правильно, нечего голой жопой на перо лезть! Правильно я грю? Правильно! А мне глотка дорога. Она хоть и луженая, зато не казенная. И Зуй расхохотался собственному каламбуру.
– А где он? – Попытался Коростылев направить беседу.
– Хто? Стопарь? Так он так без глотки и валяется, коль кролики его не погрызли…
– Бешеный.
– Ах э-этот… А хрен его знает. Я, бля, крутой, вы тут, бля, шушера одна. Говно мое лизать недостойны. А как приспичило, бля, сам прикостылял, падла!.. А нам-то што? Водяру принес? Принес! Забашлял? Забашлял! Нам-то чего?
– Он еще придет? – Осторожно спросил Шрам.
– Придет, придет… Я, бля, крутой! Я, бля, Бешеный! Против меня ни-ни. Покнокаю. За мокроту на хозяина горбил. Вы тут все перхоть подзалупная, а я туз бубновый! – Начал Зуй по второму кругу.
– Гутарь… – Зевнул Зуй и приложился к бутылке.
– Бешеного знаешь?
– Эт какого? Что вчера тут шароебился? Гондон! Я – кричит Бешеный. Туз бубновый. В наколках, как в парче. Чи-чи, га-га, сношать мой бедный череп. Пальцы веером, фиксы в наколках!.. Фанеры, кричит, у мня немерено! Пошустри, подшестери слегка – отстегну. Гниль позорная… Бомжа несло. Вряд ли он сам понимал, что говорит, но тем внимательнее слушал его пьяные речи Тихон.
– Стопарь его сра-азу просек. С каких это пор черва козырной мастью стала? – Грит. А Бешеный перо вынул и по роже Стопаря! И правильно, нечего голой жопой на перо лезть! Правильно я грю? Правильно! А мне глотка дорога. Она хоть и луженая, зато не казенная. И Зуй расхохотался собственному каламбуру.
– А где он? – Попытался Коростылев направить беседу.
– Хто? Стопарь? Так он так без глотки и валяется, коль кролики его не погрызли…
– Бешеный.
– Ах э-этот… А хрен его знает. Я, бля, крутой, вы тут, бля, шушера одна. Говно мое лизать недостойны. А как приспичило, бля, сам прикостылял, падла!.. А нам-то што? Водяру принес? Принес! Забашлял? Забашлял! Нам-то чего?
– Он еще придет? – Осторожно спросил Шрам.
– Придет, придет… Я, бля, крутой! Я, бля, Бешеный! Против меня ни-ни. Покнокаю. За мокроту на хозяина горбил. Вы тут все перхоть подзалупная, а я туз бубновый! – Начал Зуй по второму кругу.