JК
Счастливый конец света :: Горло Анатолий Иванович
Страница: 151 из 223Свеклу тот выплюнул, как только вышел из кабины, соль же успела просыпаться в его деликатные, начиненные микроэлектроникой потроха и вывела из строя несколько важных узлов связи, превратив «Лохань» в беспомощного слепого щенка, выброшенного в реку…
Продолжалось, правда, это недолго, я кое-как починил Юпи и посоветовал ему впредь быть поосторожнее:
– Нельзя же совать в рот что попало!
Юпи улыбался, виновато моргая своими лучистыми фотоэлектрическими глазками:
– Но как я мог отказаться, уважаемый Двапэ! Как я мог отказаться, если сам досточтимый шеф принял меня за теплокровного!
И столько неподдельной радости было в его улыбке, что я промолчал, подумав про себя: «А ведь все идет к тому, что скоро и я буду радоваться, когда во мне будут признавать теплокровного…»
И я машинально потрогал нарост на затылке. Почему-то никто не воспринял его всерьез. Допотопо тщательно ощупал его и объявил, что это «шишка мудрости»:
– Обычно, хлопчик, они на лбу вскакивают, ну а ты у нас будешь задним умом крепок, это тоже неплохо!
Дваэн, как всегда, выступила в своем амплуа:
– Линктусик, милый, раньше ты был мальчишкой, а сейчас… – она озорно подмигнула, – ты весь – сплошное затвердение, ты меня измучил, я больше не могу!…
И как бы в подтверждение своих слов она принялась стягивать с себя комбинезон…
Какая-то связь между тем и другим, несомненно, была, но я не мог разделить восторга Дваэн, потому что чувствовал: мною движет не страсть, не мужской инстинкт обладания, не зов ненасытной плоти, а страх, панический страх перед огромной пустотой, которую я ощущал в себе и которую мне нужно было заполнить, чтобы она не мучила меня.
Продолжалось, правда, это недолго, я кое-как починил Юпи и посоветовал ему впредь быть поосторожнее:
– Нельзя же совать в рот что попало!
Юпи улыбался, виновато моргая своими лучистыми фотоэлектрическими глазками:
– Но как я мог отказаться, уважаемый Двапэ! Как я мог отказаться, если сам досточтимый шеф принял меня за теплокровного!
И столько неподдельной радости было в его улыбке, что я промолчал, подумав про себя: «А ведь все идет к тому, что скоро и я буду радоваться, когда во мне будут признавать теплокровного…»
И я машинально потрогал нарост на затылке. Почему-то никто не воспринял его всерьез. Допотопо тщательно ощупал его и объявил, что это «шишка мудрости»:
– Обычно, хлопчик, они на лбу вскакивают, ну а ты у нас будешь задним умом крепок, это тоже неплохо!
Дваэн, как всегда, выступила в своем амплуа:
– Линктусик, милый, раньше ты был мальчишкой, а сейчас… – она озорно подмигнула, – ты весь – сплошное затвердение, ты меня измучил, я больше не могу!…
И как бы в подтверждение своих слов она принялась стягивать с себя комбинезон…
Какая-то связь между тем и другим, несомненно, была, но я не мог разделить восторга Дваэн, потому что чувствовал: мною движет не страсть, не мужской инстинкт обладания, не зов ненасытной плоти, а страх, панический страх перед огромной пустотой, которую я ощущал в себе и которую мне нужно было заполнить, чтобы она не мучила меня.