JК
Мой бедный Ёрик :: Вересов Дмитрий
Страница: 150 из 317Жена же его до конца выполнила долг перед своим мужем…
— Я ошибся. Отец поэта докладывал о сыне в Третье отделение? Хорошо. Он так понимал свой долг. Но ведь и я вам предлагаю по-своему выполнить долг перед мужем. Я же заинтересован в его нормальной, планомерной работе, иными словами, я забочусь не только о собственном благе, но и о благе Иеронима, вашем, в конце концов. Теперь вот и о Николае Палкине пишут, что он был радетелем, отцом народа, благодетелем Пушкина. Значит, отец действовал во благо Александру Сергеевичу? Так получается? Что вы молчите? Мне кажется, вы сейчас обдумываете не ответ мне, а какую штуку выкинуть в духе вашего супруга. Столкнуть меня в пруд хотите? Я угадал?
— Бросать черта в омут бесполезно, — сказала Аня.
— Я уже говорил вам о неоднозначности всего сущего, — ответил с усмешкой Пафнутьев. — Черта можно назвать демоном, посвятить ему гениальную поэму, придать его образу прекрасные черты. А после Лермонтова им вдохновился и Врубель, и этот, которого в свое время справедливо выгнали из Союза писателей, а надо было и посадить за его «Доктора Живаго» на старости лет.
— Послушайте, демон, не надоело вам мутить воду? Летели бы вы, демон, к своей Тамаре!
Пафнутьев засмеялся, чтобы сбросить напряжение.
— Мне кажется, Анечка, что вы гораздо талантливее своего мужа. Вы этого пока не знаете, но обязательно узнаете позже, — он перешел опять на свою мягкую, вкрадчивую манеру общения.
— Я ошибся. Отец поэта докладывал о сыне в Третье отделение? Хорошо. Он так понимал свой долг. Но ведь и я вам предлагаю по-своему выполнить долг перед мужем. Я же заинтересован в его нормальной, планомерной работе, иными словами, я забочусь не только о собственном благе, но и о благе Иеронима, вашем, в конце концов. Теперь вот и о Николае Палкине пишут, что он был радетелем, отцом народа, благодетелем Пушкина. Значит, отец действовал во благо Александру Сергеевичу? Так получается? Что вы молчите? Мне кажется, вы сейчас обдумываете не ответ мне, а какую штуку выкинуть в духе вашего супруга. Столкнуть меня в пруд хотите? Я угадал?
— Бросать черта в омут бесполезно, — сказала Аня.
— Я уже говорил вам о неоднозначности всего сущего, — ответил с усмешкой Пафнутьев. — Черта можно назвать демоном, посвятить ему гениальную поэму, придать его образу прекрасные черты. А после Лермонтова им вдохновился и Врубель, и этот, которого в свое время справедливо выгнали из Союза писателей, а надо было и посадить за его «Доктора Живаго» на старости лет.
— Послушайте, демон, не надоело вам мутить воду? Летели бы вы, демон, к своей Тамаре!
Пафнутьев засмеялся, чтобы сбросить напряжение.
— Мне кажется, Анечка, что вы гораздо талантливее своего мужа. Вы этого пока не знаете, но обязательно узнаете позже, — он перешел опять на свою мягкую, вкрадчивую манеру общения.