Мой бедный Ёрик   ::   Вересов Дмитрий

Оскорбить убийством нельзя? Пистолетным выстрелом, ударом кинжала в грудь, уколом шпаги, бокалом отравленного вина… А вот таким необычным убийством? Когда сталь входит в мозг, как внезапная гениальная мысль? Когда самая беззащитная и трогательная часть человеческого тела используется, как свободный, незащищенный вход для смерти? Даже способом убийства Вилена Сергеевича был поставлен Ане очередной вопрос. Неужели это Иероним так продолжил с ней тот разговор?

Аня лежала на диване, зажав голову между двумя подушками. Так легче было думать, и голова почти перестала болеть. Но теперь немного звенело в ушах, через равные промежутки времени. Отпустило и опять звякнуло. Она отодвинула одну подушку, и звон усилился. Звонили в дверь. Иероним!..

Он должен был прийти к ней, чтобы все рассказать, во всем признаться ей первой, а потом идти в прокуратуру или по Достоевскому — выйти на Сенную площадь, упасть на колени, трижды перекреститься и покаяться народу… Но это было так далеко и не важно — прокуратура, покаяние, народ. Самое главное на свете сейчас было щелкнуть замком и открыть мужу дверь.

В искаженно-закругленном отражении потусторонней реальности, проще говоря, в дверной глазок Аня увидела высокого мужчину в синих джинсах и темном спортивном джемпере. Он, чувствуя, что его разглядывают, скорчил какую-то приветливую гримасу и поклонился, как гоголевский чиновник.

— Вам кого? — спросила Аня строгим и отчего-то чужим голосом.