JК
Мой бедный Ёрик :: Вересов Дмитрий
Страница: 270 из 317Все знали, что они врут, лицедействуют, но от их громкого надрыва человеческое горе вроде отступало, каким-то образом обманывалось. Может, оно глупое, это горе, или доверчивое?
Вот и Аня, хотя ни секунды не сомневалась в лицемерии мачехи Тамары, была ей действительна рада и благодарна даже за неискренние слова и жесты. Говорят, любовь зла, полюбишь и козла. Но одиночество и тоска тоже не особенно добры. С ними вполне можно было и мачеху Тамару полюбить.
А та, почувствовав Анину слабину, трещала без умолку, что тоже было на нее не похоже. Обычно она была экономнее в словах, стараясь затачивать их поострее и пускать точно в цель. Сейчас она болтала языком, как деревенская дурочка.
— Куда ты хватаешь сумку? А Володя на что? Сохрани стройную женственную фигуру при помощи телохранителя. Как только муж позволял тебе таскаться с тяжелыми кошелками? Ты меня прости, Анечка, но только за это его надо посадить на пару недель в «Кресты»…
Как больную или беременную, Аню бережно усадили в лиловый «вольво». Сбоку к ней на заднее сиденье подсела мачеха Тамара. Прямо перед собой Аня видела стриженый затылок и оттопыренные уши телохранителя Володи. Правое было странной формы, словно его пожевало огромное травоядное и выплюнуло назад. Аня никогда не видела переломанные борцовские уши.
Мачеха проследила Анин взгляд.
— Как тебе мой Володя? — спросила она с таким видом, словно сама вырезала его из полена и научила ходить и говорить. — Между прочим, очень незаурядная личность.
Вот и Аня, хотя ни секунды не сомневалась в лицемерии мачехи Тамары, была ей действительна рада и благодарна даже за неискренние слова и жесты. Говорят, любовь зла, полюбишь и козла. Но одиночество и тоска тоже не особенно добры. С ними вполне можно было и мачеху Тамару полюбить.
А та, почувствовав Анину слабину, трещала без умолку, что тоже было на нее не похоже. Обычно она была экономнее в словах, стараясь затачивать их поострее и пускать точно в цель. Сейчас она болтала языком, как деревенская дурочка.
— Куда ты хватаешь сумку? А Володя на что? Сохрани стройную женственную фигуру при помощи телохранителя. Как только муж позволял тебе таскаться с тяжелыми кошелками? Ты меня прости, Анечка, но только за это его надо посадить на пару недель в «Кресты»…
Как больную или беременную, Аню бережно усадили в лиловый «вольво». Сбоку к ней на заднее сиденье подсела мачеха Тамара. Прямо перед собой Аня видела стриженый затылок и оттопыренные уши телохранителя Володи. Правое было странной формы, словно его пожевало огромное травоядное и выплюнуло назад. Аня никогда не видела переломанные борцовские уши.
Мачеха проследила Анин взгляд.
— Как тебе мой Володя? — спросила она с таким видом, словно сама вырезала его из полена и научила ходить и говорить. — Между прочим, очень незаурядная личность.