Седьмая часть тьмы   ::   Щепетнёв Василий

Суета. Нужно, необходимо было попасть сюда с этим ранением, что-бы понять цену жизни. Не грош, жизнь. Неподалеку запыхтел паровичок, и он увидел, как едет к станции, чувствовал даже тряскую дорогу. Доедет к сроку.



3



— Звучало так, словно по воде лопатами били, плашмя, — Генрих по привычке вопросительно взглянул на собеседника, правильно ли он сказал: «плашмя». Эта привычка, оставшаяся с прежних лет, выдавала в нем чужака, пришлого, хотя русский язык Генриху стал ближе и естественней родного. Девять лет — большой срок, особенно когда тебе всего семнадцать.

— Громко, — полуутвердительно, полувопросительно ответил Константин.

— Оглушительно, — восторгу Генриха требовался простор. Простора у нас много, порой кажется — слишком много, ценить перестаем.

— На слух ты нарыбачил много. Ну, а поймал что? С лопату или хоть поменьше?

— Немножко. Пустячок. Какой с меня рыбак. Вот если бы с вами, Константин Макарович.

— Может быть, завтра. Как получится.

— Но я приготовлюсь, хорошо?

— Не спеши. Вечером решим. Как погода, как время. Что зазря колготиться — Константину рыбачить не хотелось, но вот так отказываться от самой идеи рыбалки не хотелось тоже. Традиции. Без них и отдых не в отдых. Казалось, что он ежегодно приезжает сюда исполнить ритуальные действа — рыбачить, сходить по грибы, поохотиться, не интересуясь ни конечным результатом, ни даже самим процессом.