Седьмая часть тьмы   ::   Щепетнёв Василий

— Как, Евтюхов, водичка?

Он не сразу понял, что обращаются к нему. С таким лекарством и ханжи искать не нужно.

— Мокрая, господин доктор, — величать врача «благородием» не поворачивался язык. Не «благородия» было жалко, но казалось — ни к месту, благородиев кругом хватало, но до ефрейтора дела благородиям было мало, а это вон возится, лечит. По службе, по обязанности, но…

— Сухую в другой раз получишь. Если понравится. А кроме питья еще чего-нибудь… хочешь?

— Не понял, господин доктор. Домой хочу.

— Домой… Ниночка, катетер приготовьте, — это он сестре милосердия. Катетер. Иностранное слово. За такие слова наказывали нещадно, бац-бац по мордасам в учебной части. Матерное слово не то, чтобы прощалось, тоже влетало, но — снисходительно, мол, ты смотри, не со своим братом говоришь. А за иностранное могли отпуска лишить, увольнительной — наверное.

— Вас срочно этот… из Особого… — сестра милосердия держала в руке прозрачный сосуд странной формы.

— Ох, — доктор вздохнул. — Тогда ты сама…

— Ты, милый, лежи спокойно, — женщина откинула одеяло.

Он скосил глаза и тут же отвел их. Срамота. Правда, если не смотреть, то ничего и не чувствовалось. Краем глаза он видел, как женщина взяла резиновую трубочку и… Нет, лучше о другом подумать.