Седьмое Правило Волшебника, или Столпы Творения (Книга 1)   ::   Гудкайнд Терри

Взгляд матери застыл на записке, состоящей всего из двух слов.

-- Милостивые духи!..

Это было все, что мать смогла произнести. Потом она обернулась, посмотрела на дом и обвела взглядом горы. Глаза ее внезапно наполнились слезами. Дженнсен знала, что мать относилась к этому их жилью, словно к родному дому.

-- Милостивые духи... -- опять прошептала мать, не в силах сказать что-нибудь еще.

Дженнсен подумала, что мать не выдержит такого напряжения и от бессилия разрыдается. Сама Дженнсен еле-еле сдерживала слезы. Однако ни та, ни другая не заплакали.

Мать пальцем потерла под глазами и снова взглянула на Дженнсен. И все-таки не выдержала -- короткий скрипучий выдох, мгновенное, тут же подавленное рыдание.

-- Это ужасно, дитя мое...

Сердце Дженнсен разрывалось от жалости. Все, что недополучила в своей жизни она, мать недополучила вдвойне. И за себя, и за дочь. А кроме того, маме всегда приходилось быть сильной.

-- Мы уйдем, как только начнет светать, -- сказала мать словно о само собой разумеющемся. -- От ночного похода под дождем не будет ничего хорошего. Нам придется искать новое место для укрытия. На этот раз он подобрался слишком близко.

Глаза Дженнсен переполнялись слезами.

-- Мне так жаль, мама, -- с трудом произнесла она. -- Я приношу тебе одни неприятности. -- Она не выдержала: горькие слезы хлынули из глаз. -Прости меня! Жаль, что тебе никак от меня не избавиться. -- Дженнсен смяла в кулаке записку.