Автономный рейд   ::   Таманцев Андрей

Что я из них понял?

Понял, что эти вояки из какой-то госспецконторы решили срубить денежку по-легкому, но страшно боялись, что раззявили пасть на то, что не смогут проглотить.

Особенно меня удивили вопросы о Голубкове и УПСМ.

Не исключено, что я сам им о них и выложил. После психотропных препаратов откровенничавший не помнит того, что говорил. Нет, правда, после той химии я и в самом деле был как дурной. Но часть вопросов показала, что они знают больше, чем я сам. Значит, у них есть и другие источники. А это уже непонятно. УПСМ-то им на кой? Пастух на мое письмо не прореагировал. И не важно, связано ли это с Голубковым, или попросту письмо не дошло. Надо выпутываться самому.

Попробовав на мне все: и ласку, и деньги, и баб, и привязку к преступлению, и допрос с пристрастием, они теперь сами выйдут на грузин, одновременно выбивая из меня все, что мне может быть известно. А когда выбьют все, что смогут, они от меня избавятся. Это без вопросов. Очень легко представить, что они со мной сделают. И, боюсь, убедить их в своей абсолютной безвредности мне уже не удастся. Но ни на что не годен я стану гораздо раньше.

Поэтому я и лежал, упорно не подавая признаков жизни, хотя мочевой пузырь уже переполнился, и мне пришлось лить под себя, на матрас.

То, что жесткие допросы всегда, пусть и поздновато, но кончаются, — не единственная их прелесть.