Автономный рейд   ::   Таманцев Андрей

Пока она ела, я пил рядом кофе и помогал ей решиться на обман:

— Всю жизнь мечтал о такой, как ты. Но чтобы была во всем заодно со мной. Чтобы мог положиться, не оглядываясь, не сомневаясь ничуть. Чтоб если ты уйдешь — сразу пустота: может, повезет еще раз, может, уже нет. Но быть с тобой, как с чужой, все время прислушиваться и присматриваться на предмет твоего вранья — не могу и не хочу... В нашей работе верить хоть кому-то — слишком большая роскошь. Вот о ней-то я и мечтаю...

Обставлять эту квартиру, которую я снял только потому, что уж больно дешево ее сдавали после «лиц кавказской национальности», я счел необязательным. Поэтому кухня была попросту убогой. Стены в ядовито-зеленой краске, потолок закопчен до коричневого. Обшарпанный стол, дряхлые разномастные табуретки, урчащая «Бирюса» в углу, чашки и тарелки — разномастные, в трещинах, как с помойки... И на фоне этого убожества — Она!

В моей рубашке, розово-обильная. И тут же я — плюгавенький, в одних плавках. Картина из цикла «Пожалей и обними, обманув из жалости». Но если расставаться — лучше уж так, сразу. Она снова закурила и, глядя в чашку с кофе, наконец ответила:

— Не верю ни одному твоему слову. Ты — хитрый и пронырливый подонок.

Наставишь мне рога, даже не дожидаясь, пока я отвернусь... Вообще-то у женщин бывают рога?.. Ну не важно... Но все равно в эти дни, — она уставилась мне в глаза, стараясь в них что-то прочесть, — я поняла, что без тебя не выживу. Нет меня без тебя. И пусть. Клясться не стану: я еще сама себя не понимаю...