Семь грехов радуги   ::   Овчинников Олег

Зажмуриваюсь, мысленно представляя то, что только что насочинял. Жжжуть!.. Мурашки по спине…

Кого я обманываю? Зачем? Я ведь тоже вчера не заметил никакой динамики, обратил внимание уже на свершившийся факт. Нет, ведь обязательно нужно было домыслить, экстраполировать, напугать самого себя до полусмерти!..

Быстро нашариваю в кармане куртки календарик-закладку и бодро шагаю из неосвещенной прихожей в кухню, где солнечно и людно.

— Ага, уже что-то… Положи-ка вот сюда, — требует Пашка, и я опускаю на псевдомраморную пластиковую столешницу нашу единственную улику, прямоугольник из плотной гладкой бумаги. Сейчас это закладка.

Ие прикасаясь руками, Пашка ссутуливается над столом, мгновенно утрачивая чванливую осанку, и вроде бы даже обнюхивает цветную полоску, поводя носом, как кролик, почуявший морковку. Кроличьи его глаза сосредоточенно выпучены, так что сама собой приходит глумливая мыслишка: ах, если бы не линзы, они б, наверное, выскочили из орбит и покатились вприпрыжку по гладкой, недавно протертой поверхности стола… Пришлось отвернуться, чтобы спрятать улыбку.

— Ну ладно, не убий, не укради… Это я могу понять и даже одобрить. Но зависть-то! — Пашка поднимает глаза от стола. Спина немедленно принимает прежнее неестественно прямое положение. — Разве это грех? Это ведь даже не поступок, это свойство души, черта характера.

— Грех, причем один из основополагающих, — уверенно отвечает Маришка.