Семь верст до небес   ::   Миронов Алексей

Вот стол задрожал, пламя свечи заколебалося, миски запрыгали, да вязанки луковиц, на нитку суровую нанизанные, что у потолка подвешены, закачалися. Боязно Евдокии сидеть, бежать уж хочется, но – охота пуще неволи. Узнать бы – кто явится. И тут, вдруг, окно открылося, дым повалил и черт на свинье внутрь влетел. Спрыгнул он со свиньи и за стол к Евдокии подсел, телом с мужиком схожий, а голова как у оленя-одногодка.

– Ну, угощай, суженая моя, – говорит, – коли звала.

Евдокия обомлела от ужаса, ни рукой ни ногой шевельнуть не может. А на столе яства откуда ни возьмись оказалися, кушанья заморские. Черт на них и накинулся. Ест и причмокивает, аж за ушами трещит. Рога его ветвистые в потолок низкий упираются. Оторвался он от трапезы ночной и говорит Евдокии:

– Что молчишь, суженая, а ли не люб я тебе?

Раз – дымом весь окутался. Глядь – вместо мужика с головой оленьей сидит рядом с Евдокией рыба-Сом с чешуей блестящей. Ростом в человека, рот клыкастый открыт, пузыри пускает, глазы навыкате, усищами шевелит.

Тут Евдокию силы и покинули. Закатились глаза раскосые и упала она навзничь посередь комнаты. От шума этого петух проснулся и заголосил. Испужался, видать, черт крика петушиного и враз исчез. Хорошо хоть Евдокию с собой не унес, а то попробуй отыщи ее потом где неведомо.

Как вернулись силы к Евдокии, поднялась она с пола, огляделася. Никого в избе акромя ее самой не было, только дух смрадный стоял плотно.