JК
Сердце старого Гарфилда :: Говард Роберт Ирвин
Страница: 5 из 14О такой стране мечтал Ивен Камерон... Его застрелили мексиканцы. Проклятие!
Док Блэйн сокрушенно покачал головой:
– У него все кости переломаны. До утра ему не дожить.
В этот момент Гарфилд неожиданно поднял голову и посмотрел на нас ясными глазами.
– Ошибаешься, Док, – проговорил он, задыхаясь; в груди у него свистело. – Я выживу. Что такое сломанные кости и скрученные кишки? Пустяки! Важно лишь сердце. Пока сердце стучит, человек живет. А мое – стучит. Послушай! Чувствуешь?
Он с трудом нащупал запястье Дока Блэйна, прижал его ладонь к своей груди и с надеждой вгляделся в лицо доктора.
– Правда, мощный мотор? – прохрипел он. – Надежнее бензинового.
Блэйн дал мне знак приблизиться.
– Потрогай. – Он пристроил мою ладонь на обнаженную грудь старика. – Сердце замечательное.
В свете керосиновой лампы я заметил мертвенно-бледный шрам, как от кремневого копья. Я положил руку прямо на шрам, и с моих губ сорвалось невольное восклицание.
Под ладонью билось сердце старого Джима Гарфилда, и впервые в жизни я обнаружил, что человеческое сердце способно биться с такой поразительной силой. Даже ребра вибрировали от его ударов, больше похожих на работу динамо-машины, чем на деятельность человеческого органа. Я почувствовал, как удивительная жизненная сила перелилась из его груди в мою ладонь и ползла по руке вверх, пока мне не начало казаться, что ему вторит мое собственное сердце.
– Я не могу умереть, – задыхался старый Джим.
Док Блэйн сокрушенно покачал головой:
– У него все кости переломаны. До утра ему не дожить.
В этот момент Гарфилд неожиданно поднял голову и посмотрел на нас ясными глазами.
– Ошибаешься, Док, – проговорил он, задыхаясь; в груди у него свистело. – Я выживу. Что такое сломанные кости и скрученные кишки? Пустяки! Важно лишь сердце. Пока сердце стучит, человек живет. А мое – стучит. Послушай! Чувствуешь?
Он с трудом нащупал запястье Дока Блэйна, прижал его ладонь к своей груди и с надеждой вгляделся в лицо доктора.
– Правда, мощный мотор? – прохрипел он. – Надежнее бензинового.
Блэйн дал мне знак приблизиться.
– Потрогай. – Он пристроил мою ладонь на обнаженную грудь старика. – Сердце замечательное.
В свете керосиновой лампы я заметил мертвенно-бледный шрам, как от кремневого копья. Я положил руку прямо на шрам, и с моих губ сорвалось невольное восклицание.
Под ладонью билось сердце старого Джима Гарфилда, и впервые в жизни я обнаружил, что человеческое сердце способно биться с такой поразительной силой. Даже ребра вибрировали от его ударов, больше похожих на работу динамо-машины, чем на деятельность человеческого органа. Я почувствовал, как удивительная жизненная сила перелилась из его груди в мою ладонь и ползла по руке вверх, пока мне не начало казаться, что ему вторит мое собственное сердце.
– Я не могу умереть, – задыхался старый Джим.