Мокрушники на довольствии   ::   Уэстлейк Дональд

Его квартал называется Ривердейл, и он очень четко разделен на зону, застроенную звездообразными в поперечном разрезе жилыми домами из красного кирпича, высотой от семи до десяти этажей, и зону извилистых деревенских дорог, вдоль которых стоят дома в стиле ранчо, с раздельными входами на этажи, и внушительные довоенные особняки из строевого леса, с верандами, столовыми и мансардами. И все это — часть Нью-Йорка.

Клэнси обретался в одном из довоенных особняков, двухэтажном, белом, с зелеными ставнями и серым полом на веранде. Лужайка перед домом была утыкана маленькими цветными статуями. Кролики, щенки, лягушки и утки — такие же милые, как утренние телепередачи. Рядом с каретным фонарем стояло изваяние мальчика-раба с плантации, облаченного в рваное одеяние конюха, с вытянутой вперед черной деревянной рукой, всегда готовой принять у гостя уздечку. Иные граждане не скрывают своего сожаления по поводу исчезновения сословия родовой знати, и этот истукан как нельзя лучше выражал такого рода настроения.

Я свернул с Кингсбридж-роуд на Роджерс-лейн, проехал немного по извилистой дорожке и остановился перед домом Клэнси. «Мерседес» мой уздечкой не оборудован, поэтому я пожал плечами, глядя на мальчика с плантации с его протянутой рукой и неистребимой надеждой, что когда-нибудь в нее опять вложат поводья, и поднялся по ступенькам на веранду, громко топая ногами. Был час ночи, и свет горел только в одном окне наверху. Я знал, что Клэнси ни капельки не обрадуется моему приходу, но все равно нажал кнопку звонка. Пусть злится на Эда, если хочет.

Пришлось подождать какое-то время, но в конце концов мне открыла супруга Клэнси, Лаура.