JК
Мокрушники на довольствии :: Уэстлейк Дональд
Страница: 203 из 221Никто не должен был знать, каким болваном и слабаком оказался Эрнест Тессельман. Ведь я всегда гордился своей силой.
Немного помолчав, он отвернулся от окна и взглянул на меня.
— Теперь вы узнали все, что хотели, и можете уходить. Если у вас есть желание найти убийцу Мэвис, найдите его. Мне все равно. Потерю достояния можно пережить, каким бы ценным оно вам ни представлялось когда-то.
— Мистер Тессельман…
— Кажется, вам жаль меня, — сказал он. — Но я меньше всего нуждаюсь в вашем дешевом сострадании. Я никогда в жизни не искал ничьей жалости, и теперь не собираюсь.
— Мистер Тессельман, — повторил я, но он опять повернулся ко мне спиной и уставился в окно.
Смокинг сделал шаг в мою сторону.
— Пора откланиваться, приятель, — сказал он.
И я откланялся.
24
Я знал, что Элла еще дома, и не хотел возвращаться туда, чтобы опять сидеть с ней рядом в гнетущем молчании. Было только полпятого, а Элла уходила на работу в семь. Значит, мне надо было как-то убить два с половиной часа. Я скоротал время в баре за полквартала от конторы Тессельмана, размышляя об убийстве Мэвис Сент-Пол и заставляя себя не думать об Элле.
Сидя в отдельной кабинке над бокалом виски с содовой, я раскрыл записную книжку и взглянул на три оставшиеся фамилии. С Эрнестом Тессельманом я уже поговорил и теперь был убежден, что он сказал мне правду. Всю правду или только ее часть — это другой вопрос.
Немного помолчав, он отвернулся от окна и взглянул на меня.
— Теперь вы узнали все, что хотели, и можете уходить. Если у вас есть желание найти убийцу Мэвис, найдите его. Мне все равно. Потерю достояния можно пережить, каким бы ценным оно вам ни представлялось когда-то.
— Мистер Тессельман…
— Кажется, вам жаль меня, — сказал он. — Но я меньше всего нуждаюсь в вашем дешевом сострадании. Я никогда в жизни не искал ничьей жалости, и теперь не собираюсь.
— Мистер Тессельман, — повторил я, но он опять повернулся ко мне спиной и уставился в окно.
Смокинг сделал шаг в мою сторону.
— Пора откланиваться, приятель, — сказал он.
И я откланялся.
24
Я знал, что Элла еще дома, и не хотел возвращаться туда, чтобы опять сидеть с ней рядом в гнетущем молчании. Было только полпятого, а Элла уходила на работу в семь. Значит, мне надо было как-то убить два с половиной часа. Я скоротал время в баре за полквартала от конторы Тессельмана, размышляя об убийстве Мэвис Сент-Пол и заставляя себя не думать об Элле.
Сидя в отдельной кабинке над бокалом виски с содовой, я раскрыл записную книжку и взглянул на три оставшиеся фамилии. С Эрнестом Тессельманом я уже поговорил и теперь был убежден, что он сказал мне правду. Всю правду или только ее часть — это другой вопрос.