Серебряный медведь   ::   Русанов Владислав

Кулакшагал молча, отмахивая правой рукой, как на плацу.

Старый Почечуй кряхтел, с трудом подстраиваясь под скорый шаг командира. Пустельга злилась и напоказ смотрела в сторону. Кондотьер отбрил ее довольно жестко. В тех краях, где Кир родился, считалось верхом неприличия попрекать детьми нерожавшую женщину. Хотя, с другой стороны, несмотря на месяц совместного путешествия, что он знает о Кулаке, Пустельге, Мудреце, Белом? Почти столько же, сколько в достопамятном мансионе [11] фра Морелло. То есть – ничего. Уж во всяком случае их дружба или взаимовыгодное сотрудничество (может, это так называется в нынешнее время?) крепче, нежели пустые ссоры или едкие шуточки. В этом он убеждался уже не раз.

– Вон, гляди! Одного перематывают, – первой нарушила молчание женщина. – Вроде ничего… Нам сгодится.

– В бок… энтого… ранетый… – пробурчал Почечуй.

– Шевелится и даже лыбится, – поддержал воительницу Кулак. – Жить будет.

– А могет быть… энтого… латника поискать? – не сдавался старый наемник. Чем ему не понравился тельбийский крестьянин?

– Ты в своем уме, старый? – Пустельга выразительно постучала себя по лбу костяшками пальцев.

А Кулак пояснил:

– Ты хоть одного латника видел живого? То-то и оно.

– Не могет быть, чтобы ни одного… энтого… Сколько воюю…

– Может, потому генерал и отправляет нас к ландграфу в гости? – предположил Кир.