Серебряный осел   ::   Чернецов Андрей

— Прощеньица просим, уважаемые, — изрек земледелец, комкая в руках драную шляпу.

— Ты, — обратился он к Орланде, — не христианка ли будешь?

— Да, я верую в Иисуса! — с достоинством ответила послушница.

— Это хорошо, грю! — обрадовался мужик. — Пафнутий меня звать. Я вот староста из тутошнего поселка. Как раз христианку мне и надобно. Видел, как ты перед едой молилась. — И продолжил: — А надобно мне тебя, потому как у нас тут беда приключилась, и только ты и можешь нам помочь!

— Это какая же беда?

— Да вот, — вздохнул староста, — ваша христианская нечисть завелась у нас. Энтот, как его — черт! Бес, стало быть.

— Не может быть! — ляпнула Орланда первое, что пришло в голову.

— Как это не может? Черт, говорю, христианский, ваш то есть! Бес еще именуется.

— А может сатир или сильван? — робко спросил Кар.

Пейзанин укоризненно посмотрел на него.

— Ты, девчонка, помалкивай! Раз говорю черт, значит черт! Святых сильванов и сатиров тут уж лет сто двадцать не было! Как указ августа Магнуса Великого вышел, где сказано, что сатиров не бывает, они и ушли, обиделись, стало быть.

Орланда припомнила, что такой указ действительно был.

Птолемей Тридцать Седьмой Магнус в богов не верил, вообще ни в каких, и поэтому издал декрет об отсутствии нечистой силы (за что, говорят, и был утоплен во время купания морскими нимфами).