JК
Серебряный волк :: Гореликова Алла
Страница: 56 из 272 — Боже мой, какую битву я выдержал из-за этой сволочи Рене… Первый раз в жизни набрался наглости просить отца — и, Свет Господень, знали б вы, чего пришлось наобещать взамен!
Трактирщик лебезит перед лейтенантом: «чего изволят ваши милости», «сию минуту» и «самое лучшее, только для ваших милостей» сыплются из него, как горох из дырявого мешка. Карел оглядывает мрачным взглядом тесный зал, чуть заметно пожимает плечами и садится за дальний от входа столик. Вытягивает ноги, страдальчески вздыхает. Кивает поднесшей вино служанке:
— Благодарю.
Отхлебывает. Кривится. Бормочет:
— Если бы не эта дурацкая война…
И остаток вечера угрюмо молчит.
2. Готвянь встречает господина
Со стен воют дурными голосами трубы, и по шпилю ратушной башни ползет рывками вверх фиолетово-белый флаг. Карел выступает во главе отряда, два десятка гвардейцев из охранения превращаются в почетный эскорт. Мы с Лекой отстаем. После дня ожесточенных споров Карел согласился-таки, чтобы мы въехали в его город неофициально. Договорились встретиться у ратуши завтра утром.
— Если сможешь, — уточнил Лека. — Представляю, сколько на тебя навалят!
— Отобьюсь, — мрачно пообещал Карел.
От самых ворот мы ведем коней в поводу, и отряд с принцем во главе все удаляется, а вместе с ним — нестройные приветственные возгласы, какофония труб, перешептывания: «Принц! Принц!».
— Да, — говорит Лека. — Сказать по чести, я ему не завидую. Вот уж точно, угораздило!
— Побродим? — предлагаю я. По первому взгляду Готвянь мне нравится. Вроде и схожа она с Корвареной: те же белые стены, острые черепичные крыши, булыжник мостовой, усыпанный золотом кленовой листвы, но — неуловимо другая.
Трактирщик лебезит перед лейтенантом: «чего изволят ваши милости», «сию минуту» и «самое лучшее, только для ваших милостей» сыплются из него, как горох из дырявого мешка. Карел оглядывает мрачным взглядом тесный зал, чуть заметно пожимает плечами и садится за дальний от входа столик. Вытягивает ноги, страдальчески вздыхает. Кивает поднесшей вино служанке:
— Благодарю.
Отхлебывает. Кривится. Бормочет:
— Если бы не эта дурацкая война…
И остаток вечера угрюмо молчит.
2. Готвянь встречает господина
Со стен воют дурными голосами трубы, и по шпилю ратушной башни ползет рывками вверх фиолетово-белый флаг. Карел выступает во главе отряда, два десятка гвардейцев из охранения превращаются в почетный эскорт. Мы с Лекой отстаем. После дня ожесточенных споров Карел согласился-таки, чтобы мы въехали в его город неофициально. Договорились встретиться у ратуши завтра утром.
— Если сможешь, — уточнил Лека. — Представляю, сколько на тебя навалят!
— Отобьюсь, — мрачно пообещал Карел.
От самых ворот мы ведем коней в поводу, и отряд с принцем во главе все удаляется, а вместе с ним — нестройные приветственные возгласы, какофония труб, перешептывания: «Принц! Принц!».
— Да, — говорит Лека. — Сказать по чести, я ему не завидую. Вот уж точно, угораздило!
— Побродим? — предлагаю я. По первому взгляду Готвянь мне нравится. Вроде и схожа она с Корвареной: те же белые стены, острые черепичные крыши, булыжник мостовой, усыпанный золотом кленовой листвы, но — неуловимо другая.