Сеть для игрушек   ::   Ильин Владимир

Оказывается, я уже влачился по Двадцать Третьей улице. Несмотря на поздний вечер, на улице царило неестественное оживление. По тротуару тек поток людей в элегантной, яркой одежде, а по проезжей части мчались роскошные чистенькие автомобили. Было такое впечатление, будто наступил какой-то праздник. Это впечатление усиливалось тем, что все вели себя в высшей степени прилично. Не было слышно ни пьяного песенного рева из гостеприимно распахнутых дверей злачных заведений, ни ожесточенных перепалок из окон автобусов. Никто не швырял мусор в виде оберток, окурков, пустых банок и бутылок на тротуар, и даже дети не неслись куда-нибудь по тротуару на роликовых коньках, как угорелые, с дикими криками, распугивая или толкая прохожих, как это было еще две недели назад, а чинно шествовали в общем потоке, держась за руки.

Нет, сейчас все были добры и счастливы, и я видел, как абсолютно незнакомые люди приветствуют друг друга с улыбками и как то тут, то там возникают небольшие группки, чтобы пообщаться о том, о сем, перекинуться анекдотом или шуткой. Все были участливы и великодушны по отношению к ближнему своему, и если кто-то случайно ронял на асфальт какую-нибудь вещь, то доброхоты со всех сторон тут же бросались поднимать ее, чтобы проявить свое участие и внимание. И даже если кто-то толкал встречного в толпе или наступал ему на ногу, то вместо взаимных сообщений о подлинной сущности партнера, как это случалось незадолго до этого вечера, дело кончалось извинениями и ослепительными улыбками.