JК
Шеломянь :: Аксеничев Олег
Страница: 53 из 79Там же лежали срубленные тонкие стволы, грубо и в спешке прикрученные друг к другу молодыми гибкими ветками. Рядом с импровизированным плотом валялись плотно набитые мешки.
Негромкий треск сообщил, что очередная ива пала в борьбе со сталью топора. Хозяин инструмента и лошади вышел на открытое место, только сейчас заметив пришельцев. Хотя их было трое на одного, лесоруб ухватился за топорище двумя руками, собираясь подороже отдать свою жизнь. Однако топор был скоро опущен.
– Не чаял встретиться, – сказал лесоруб, и князь Игорь узнал новгородца Садко Сытинича. – Наша святая церковь отрицает веру в судьбу, считая это язычеством, но признает божественное предопределение. Будем считать, что с ним мы и столкнулись.
Садко Сытинич благочестиво перекрестился, отметив про себя, что не только некрещеный Кончак, но и князь Игорь не поспешили последовать его примеру.
Новгородец не обрадовался встрече, но старался не показать своего настроения. Частые взгляды, которые он бросал на мешки у плота, объясняли и причины недовольства.
Миронег взял на себя обязанности дипломата. Было ясно, что кобыла была Садко не нужна, плот строился в расчете на вес мешков и самого новгородца. Но отдать кобылу, чтобы Кончак наконец-то обрел собственное средство передвижения, Садко то ли не догадывался, то ли не хотел.
Договориться с новгородским купцом оказалось на удивление просто. Игорь решил, что в мешках у Садко оказалось что-то очень ценное, иначе торг мог затянуться до бесконечности.
Негромкий треск сообщил, что очередная ива пала в борьбе со сталью топора. Хозяин инструмента и лошади вышел на открытое место, только сейчас заметив пришельцев. Хотя их было трое на одного, лесоруб ухватился за топорище двумя руками, собираясь подороже отдать свою жизнь. Однако топор был скоро опущен.
– Не чаял встретиться, – сказал лесоруб, и князь Игорь узнал новгородца Садко Сытинича. – Наша святая церковь отрицает веру в судьбу, считая это язычеством, но признает божественное предопределение. Будем считать, что с ним мы и столкнулись.
Садко Сытинич благочестиво перекрестился, отметив про себя, что не только некрещеный Кончак, но и князь Игорь не поспешили последовать его примеру.
Новгородец не обрадовался встрече, но старался не показать своего настроения. Частые взгляды, которые он бросал на мешки у плота, объясняли и причины недовольства.
Миронег взял на себя обязанности дипломата. Было ясно, что кобыла была Садко не нужна, плот строился в расчете на вес мешков и самого новгородца. Но отдать кобылу, чтобы Кончак наконец-то обрел собственное средство передвижения, Садко то ли не догадывался, то ли не хотел.
Договориться с новгородским купцом оказалось на удивление просто. Игорь решил, что в мешках у Садко оказалось что-то очень ценное, иначе торг мог затянуться до бесконечности.