Монаший капюшон   ::   Питерс Эллис

Вот он и поддался искушению, о чем можно только скорбеть, ибо по натуре он не убийца. Но, тем не менее, он виновен, а потому не может и не должен вступать во владение землями убитого им отца.

Главный судья откинулся на скамье с тяжким, тревожным вздохом и взглянул на Меурига, который и бровью не повел, выслушав речь монаха.

— Ты все слышал и понял, в чем тебя обвиняют? Желаешь ли ответить?

— Отвечать тут нечего, — заявил Меуриг, которому отчаяние придало решимости. — Все это пустые слова, они ничем не подкреплены. Да, как он вам и сказал, я действительно был тогда в доме моего отца вместе с его женой, мальчишкой, ее сыном, и двумя слугами. Ну и что с того? В лазарет я тоже заходил, это правда, и случайно проведал про эту мазь, про которую он тут распинается. Но с чего он взял, что я связан с убийством? Эдак я тоже мог бы обвинить любого, кто находился тогда в том доме, только я этого делать не стану, потому как доказательств-то все равно нет. Сержант, так тот с самого начала считал, что это дело рук Эдвина, пасынка моего отца. Но я и его не обвиняю. Я говорю только, что впутывать меня в эту историю ничуть не больше оснований, чем всякого другого. Где доказательства?

— Доказательство у меня есть, — отозвался Кадфаэль. — И вот ведь что печально — по всему видно, что это преступление было совершено не сгоряча, в порыве гнева, о котором человек мог впоследствии сокрушаться, а с заранее обдуманным намерением.