Монастырь   ::   Ширянов Баян

Зеки, по жизни слабые, не умеющие постоять за себя как следует и, поэтому, прибегающие к доносу как к последней мере самозащиты, как к единственной доступной для них форме мести, очень часто просто – в момент отчаяния.

Некоторые из таких писем, действительно, требовали немедленного вмешательства оперчасти. Лакшину ни к чему было плодить «девок» в своей колонии. А ведь за крутой косяк зеки могли не только отпидорасить, но и запросто посадить на перо.

Другие же, типа «Сидоров в отряде мутит чифирь и жрет его в одну харю», не вызывали у кума ничего, кроме кривой ухмылки. Но даже и такие доносы он брал на заметку. Мало ли, вдруг потребуется прижать такого любителя крепкого чая?..

Все такие письма были анонимными. Зеки даже предпочитали писать о себе в третьем лице, чтобы, не дай Бог, поставить свою подпись.

Профессиональные же стукачи, напротив, любили играть в шпионов. Они присваивали себе замысловатые прозвища и в конце любого доноса требовали оплаты за свою информацию. Обычно чая или глюкозы, как на местном жаргоне назывались конфеты карамель. Некоторые, особо наглые, пытались даже прибарахлиться за счет оперчасти. Они открытым текстом писали, что «для успешного выполнения секретных заданий, осужденному Стальной Ветер до зарезу требуются новые сапоги и черная фуфайка…»

У Лакшина с этим проблем не было. Те нелегальные передачи в зону, гревы, что прапора отметали по доносам, делились между несколькими стукачами, и все были довольны.