Шеврикука, или Любовь к привидению   ::   Орлов Владимир Викторович

— Разрешите походить в них хоть один день, — чуть ли не взмолился Пэрст-Капсула, будто Шеврикука желал лишить его последних в жизни утешений.

— Ходи хоть в корякских торбасах из оленьих шкур, — сказал Шеврикука. — Мне-то что.

Да пусть ходит в жару в фетровых бурках, подумал Шеврикука, кого в Москве удивишь прихотями манер и вкусов, если какой дурак и задержит духа, то вскоре и отпустит. И Шеврикука не стал язвить, напоминать о том, какие личности носили в сороковые годы белые бурки, воротники и шапки из серого каракуля, наверное, Бордюков хранит в кладовке бурки, тронутые, несмотря на нафталинную оборону, молью, пусть и Пэрст-Капсула теперь наслаждается… Но отчего у него мерзнут ноги?

— Диана, — подумал Шеврикука, — олицетворяла луну. Кто позволял себе затмевать Диану?

— Это вы к чему? — насторожился Пэрст-Капсула.

— Это я так, — сказал Шеврикука. — Ни к чему.

— Уже без Дианы, в иные времена, — сказал Пэрст-Капсула, — луну заслоняла Дикая Охота, Вилде Ягд. Когда она проносилась по небу, внизу выли собаки. И случались зимние бури.

— Дикая Охота? — удивился Шеврикука. «Дикая Охота. Дикая Охота…» — вспоминал Шеврикука. — Где-то я читал о ней недавно… На одном из листочков Петра Арсеньевича"«Дикая Охота, сонм призраков и злых духов, небесные гончие псы, зимние бури, гибель людей на перекрестках дорог, свита Одина-Вотана, тени Ирода, Каина, Аттилы, Бонапарта, Дрейка…» Но при чем тут Дрейк?.. Так.