Шеврикука, или Любовь к привидению   ::   Орлов Владимир Викторович

Ни единого звука он не издавал, не хотел, чтобы сегодня Горя Бойс знал о его посещении Дома, но уже в темени сырых пазов услышал:

— А-а! Да ведь это Шеврикука! А ну-ка пожалуй сюда!

— Да не ори ты! — рассердился Шеврикука. — Сейчас и подойду. Хоть и видеть твою рожу мне ни к чему. И не ори!

— Не будь пролазой! От дяди Гори Бойса все равно не уйдешь.

Из черноты надвинулся на Шеврикуку боевой стол на двух тумбочках и в шаге от Шеврикуки надменно замер. За столом, под канцелярской лампой, сидел взаимоуважающий соблюдатель Бойс, тощий, но притом пухлощекий, в валенках, в ватных штанах, пребываемых на теле Бойса в режиме подтяжек.

— Кто пролаза? Чего ты сам-то стену таранишь! Сиди и сиди у своих врат!

— Отчего здесь в неотведенный час?

— Я больной. Болею болезнью, — сказал Шеврикука. — На больничном.

— Предъявляй лист.

Шеврикука протянул бумагу из калекопункта.

Соблюдатель Бойс снял очки. Смастерил он их из фанеры и казнил ими мух. Явилась муха, он ее прибил. Прилетела вторая, эту Бойс почесал и шлепком направил жить дальше.

— А если заразишь постоялицу травмой? — сказал Бойс. — Или огорчишь ее увечьем?

— Не твоего ума дело! — сказал Шеврикука. — Отъезжай на самокате к проходной. Соблюдай свой чин и свои пределы. Или я напомню о них. Ты, Горя, меня знаешь!

— Зачем ты шумишь? — забеспокоился Бойс. — Что ты шумишь?

— А кто тут шумит? А кто? — выскользнула из стены взаимоуважающая следитель бабка Староханова. Она же Лыжная Мазь. Или — Смазь.

— Никто не шумит, — хмуро сказал соблюдатель Бойс.