JК
Школа 1-4 :: Масодов Илья
Страница: 619 из 633Лестница полнится стуком подошв, которых становится вс? больше и больше, кажется, что поток идущих неиссякаем. На третьем этаже им преграждает дорогу разрушенная баррикада, на которой стоят Володя Попов, Юля и Коля Сасковец. За ними собирается остальная свора. Увидев плен?нную Марию, Юля урчит и влезает на парту, сжимая в руке нож.
- Пропустите всех! - громко говорит Мария. - Я скоро вернусь.
Широкоплечий резким рывком за руку направляет Марию вниз, только волосы взметываются среди т?мных пиджаков, и тут Юля понимает, что Мария ид?т на смерть, как Иисус Христос. Она выпрямляется на парте во весь рост, рыжеволосая, побледневшая, в нешкольной одежде, запятнанных кровью джинсах, с ножом в руке, полная смертельной силы и бесконечной своей любви, но ничего не может сделать, ничего, кроме как закусить нижнюю губу и позволить слезам вырасти на глазах, вырасти и капнуть, потечь щеками. Вот зачем она сделала вс? это. Юле хочется закричать, хочется спросить уходящую Марию, почему она гибнет, почему их свобода оказалась таким коротким сном. Но она понимает, что должна молчать, молчать и плакать, стоя на речном берегу, и нет больше затен?нных облаками цветочных лугов, а только непроницаемый, т?мный лес смерти вста?т со всех сторон.
Свежий воздух встречает лицо Марии, ветер, свободный от запаха крови и рвоты, в которых она жила внутри здания школы. Ветер шелестит в вытянутый к небу тополиных кронах, с белых цветущих вишен осыпается лепестковый дождь.
- Пропустите всех! - громко говорит Мария. - Я скоро вернусь.
Широкоплечий резким рывком за руку направляет Марию вниз, только волосы взметываются среди т?мных пиджаков, и тут Юля понимает, что Мария ид?т на смерть, как Иисус Христос. Она выпрямляется на парте во весь рост, рыжеволосая, побледневшая, в нешкольной одежде, запятнанных кровью джинсах, с ножом в руке, полная смертельной силы и бесконечной своей любви, но ничего не может сделать, ничего, кроме как закусить нижнюю губу и позволить слезам вырасти на глазах, вырасти и капнуть, потечь щеками. Вот зачем она сделала вс? это. Юле хочется закричать, хочется спросить уходящую Марию, почему она гибнет, почему их свобода оказалась таким коротким сном. Но она понимает, что должна молчать, молчать и плакать, стоя на речном берегу, и нет больше затен?нных облаками цветочных лугов, а только непроницаемый, т?мный лес смерти вста?т со всех сторон.
Свежий воздух встречает лицо Марии, ветер, свободный от запаха крови и рвоты, в которых она жила внутри здания школы. Ветер шелестит в вытянутый к небу тополиных кронах, с белых цветущих вишен осыпается лепестковый дождь.