Монстр сдох   ::   Афанасьев Анатолий

Наследил, папу потревожил.

Головой надо было думать, а не жопой.

— Какая шпана? Какой папа?

Тот, кого звали Хорьком, осторожно сдвинул бумаги в сторону, захватил Шахова за загривок и с размаху ткнул носом в стол. Прыгнули до неба золотые снопы огня. Кровь и сопли оросили грудь. Сквозь розовый туман он смутно различал лица. Шахов понимал, что все кончено. Если бы еще не предательский укол в машине, выкачавший всю волю! Стройной чередой пронеслось перед слезящимися глазами все, что оставлял на земле: богатые хоромы, накрытые столы, женские ляжки, три дочурки, ливрейный лакей Данила со своим "данке шен", кусты белой сирени, дымный полумрак Сандунов, тягучий шорох рулетки, — все мелькнуло и рассыпалось на блескучие фрагменты. Игра сделана, господа.

Осталась шариковая ручка в вялой ладони да три галочки на документах — крохотный следок перед вечностью.

— Ну! — рыкнул Архангельский, вонзая сквозь летящую мишуру черные стрелы неумолимой судьбы. — Подписывай, гаденыш! Не испытывай моего терпения.

Оно не беспредельно.

Шахов зарыдал и так, плача, подмахнул одну бумагу, вторую, над третьей, над завещанием, помедлил.

Вдруг мозг озарила спасительная догадка.

— Никита Павлович, но ведь нужен нотариус! Без нотариуса недействительно, не имеет юридической силы.

— А это по-твоему кто? — успокоил Архангельский, ткнув пальцем в Хорька. — Чем не нотариус?

Хорек бухнул кулаком в литую грудь.

— Не сомневайся, гнида.