JК
Монстр сдох :: Афанасьев Анатолий
Страница: 366 из 426Петя Хмырь грязно выругался, сел хулигану на хвост и включил сирену.
Метров через двадцать "жигуленок" послушно притормозил на обочине.
— Ну, падла, — сказал Хмырь торжественно, — сейчас я тебя урою.
Никита Павлович не стал удерживать своего водилу, бесполезно. Два года назад по наводке Хорька, которому Петя Хмырь приходился дальним родственником, он выкупил его прямо из камеры смертников, что обошлось недешево, но ни разу не пожалел об этом. Хорек не соврал, родственничек оказался первоклассным водителем с уклоном в фанатизм. Перед новым хозяином, спасшим его от вышака, он преклонялся, даром что был осужден за тройное убийство, правда, по пьяной лавочке, — жены, свекра и случайно забежавшего на огонек дворника. Виновным Петя Хмырь себя не признал, по той простой причине, что действовал под сильным керосином и ничего о происшествии не помнил, даже не мог назвать имени жены, с которой прожил в согласии не меньше трех лет.
За время предварительного заключения он постепенно пришел в себя, ум его просветлился, и он дал зарок не употреблять больше ханку, раз это такая зараза, что из нормального человека делает буйнопомешанного. Свой зарок Петя Хмырь, как ни чудно, сдержал. Он пришелся по душе привередливому в людях Никите, толковый малый, но с одним недостатком: если задевали его самолюбие, Петя Хмырь на короткое время становился невменяемым. Сейчас был как раз такой случай.
Метров через двадцать "жигуленок" послушно притормозил на обочине.
— Ну, падла, — сказал Хмырь торжественно, — сейчас я тебя урою.
Никита Павлович не стал удерживать своего водилу, бесполезно. Два года назад по наводке Хорька, которому Петя Хмырь приходился дальним родственником, он выкупил его прямо из камеры смертников, что обошлось недешево, но ни разу не пожалел об этом. Хорек не соврал, родственничек оказался первоклассным водителем с уклоном в фанатизм. Перед новым хозяином, спасшим его от вышака, он преклонялся, даром что был осужден за тройное убийство, правда, по пьяной лавочке, — жены, свекра и случайно забежавшего на огонек дворника. Виновным Петя Хмырь себя не признал, по той простой причине, что действовал под сильным керосином и ничего о происшествии не помнил, даже не мог назвать имени жены, с которой прожил в согласии не меньше трех лет.
За время предварительного заключения он постепенно пришел в себя, ум его просветлился, и он дал зарок не употреблять больше ханку, раз это такая зараза, что из нормального человека делает буйнопомешанного. Свой зарок Петя Хмырь, как ни чудно, сдержал. Он пришелся по душе привередливому в людях Никите, толковый малый, но с одним недостатком: если задевали его самолюбие, Петя Хмырь на короткое время становился невменяемым. Сейчас был как раз такой случай.