JК
Монстр сдох :: Афанасьев Анатолий
Страница: 97 из 426Налетела машина с пьяным водителем и переехала шибздикапополам. Причем что любопытно: у шибздика гнилые мозги во все стороны, а собачка цела.
— Помилуйте, Иссидор Гурович, за что?!
— Ты на кого работаешь, говнюк!? — загремел Самарин. — Ты что же, сучий потрох, родину не любишь?!
По ответному нечленораздельному бормотанию стало ясно, что телевизионный крысенок приведен в надлежащее состояние и способен воспринимать науку.
Первое, Чечня. Война благополучно закончилась, все, что можно было, из нее выкачали, прибыль, по подсчетам Шерстобитова, выстроилась в фантастические цифры; теперь, когда республика получила независимость, следовало резко изменить психологический фон вещания, привести его в соответствие с новой обстановкой, а на экране по-прежнему разгуливали бородатые, благородные горцы, воины-освободители, не щадящие живота своего ради святой свободы, все как один Робин Гуды и непротивленцы, а противостояли им грустные, грязномордые, трясущиеся от страха русские солдатики, заброшенные туда, как явствовало из передач, для повального грабежа и массовых убийств. Русские дебилы в солдатском обмундировании оставляли трупы своих товарищей на съедение собакам, минировали их и с поросячьим гоготом палили в чеченских женщин, которые из чувства милосердия предавали мертвые тела земле.
Неповоротливость, тупость информационной махины, управляемой такими, как Лиходеев, ужасала Иссидора Гуровича.
— Значит так, сынок, — сказал он.
— Помилуйте, Иссидор Гурович, за что?!
— Ты на кого работаешь, говнюк!? — загремел Самарин. — Ты что же, сучий потрох, родину не любишь?!
По ответному нечленораздельному бормотанию стало ясно, что телевизионный крысенок приведен в надлежащее состояние и способен воспринимать науку.
Первое, Чечня. Война благополучно закончилась, все, что можно было, из нее выкачали, прибыль, по подсчетам Шерстобитова, выстроилась в фантастические цифры; теперь, когда республика получила независимость, следовало резко изменить психологический фон вещания, привести его в соответствие с новой обстановкой, а на экране по-прежнему разгуливали бородатые, благородные горцы, воины-освободители, не щадящие живота своего ради святой свободы, все как один Робин Гуды и непротивленцы, а противостояли им грустные, грязномордые, трясущиеся от страха русские солдатики, заброшенные туда, как явствовало из передач, для повального грабежа и массовых убийств. Русские дебилы в солдатском обмундировании оставляли трупы своих товарищей на съедение собакам, минировали их и с поросячьим гоготом палили в чеченских женщин, которые из чувства милосердия предавали мертвые тела земле.
Неповоротливость, тупость информационной махины, управляемой такими, как Лиходеев, ужасала Иссидора Гуровича.
— Значит так, сынок, — сказал он.