JК
Штык и вера :: Волков Алексей
Страница: 31 из 81 – Кто не цепляется за юбку собственной бабы, кто хочет истинной свободы, вступайте в мою коммуну! Устроим рай во всемуезде! Водку и баб обещаю!
Он стиснул пышную грудь восседавшей в том же тарантасе раскрашенной девицы, и та взвизгнула с притворным возмущением.
– Прочитай свои стихи, Санька!
Худосочный, явно нетрезвый юноша с длинными давно немытыми волосами поднялся рядом с говорившим и патетически завопил:
Кто не хочет киснуть с бабой,
Поступайте в наш отряд!
Коль ты смелый и неслабый,
Атаман наш будет рад!
– Слыхали? – Господин вновь показал в улыбке желтоватые зубы и с чувством поцеловал поэта. – Молодец!
– В банду набирает! – брезгливо сплюнул Прохор, а Орловский с едва заметной иронией поправил:
– Не в банду, а в коммунию.
– Один хрен!
Надо сказать, что особого желания вступать в коммуну, или, по мнению некоторых, в банду, толпа не изъявила. Не в силу каких-то моральных устоев, а просто потому, что наиболее буйные уже организовали свои коммуны и шлялись сейчас вдоль дорог, а здесь оказались люди большей частью семейные, не видевшие своих близких давно и потому спешившие по домам. Да и не только бабы влекли к себе повоевавших солдат. Там, в родных деревнях, по слухам, давно делили землю, и ставшие вольными люди боялись оказаться ни с чем.
Но все же несколько человек не устояли перед искусом и изъявили желание присоединиться к гулявшим.
Главарь спросил каждого, как зовут, окинул пополнение оценивающим взглядом, а затем самолично налил новобранцам по стакану самогона.
Он стиснул пышную грудь восседавшей в том же тарантасе раскрашенной девицы, и та взвизгнула с притворным возмущением.
– Прочитай свои стихи, Санька!
Худосочный, явно нетрезвый юноша с длинными давно немытыми волосами поднялся рядом с говорившим и патетически завопил:
Кто не хочет киснуть с бабой,
Поступайте в наш отряд!
Коль ты смелый и неслабый,
Атаман наш будет рад!
– Слыхали? – Господин вновь показал в улыбке желтоватые зубы и с чувством поцеловал поэта. – Молодец!
– В банду набирает! – брезгливо сплюнул Прохор, а Орловский с едва заметной иронией поправил:
– Не в банду, а в коммунию.
– Один хрен!
Надо сказать, что особого желания вступать в коммуну, или, по мнению некоторых, в банду, толпа не изъявила. Не в силу каких-то моральных устоев, а просто потому, что наиболее буйные уже организовали свои коммуны и шлялись сейчас вдоль дорог, а здесь оказались люди большей частью семейные, не видевшие своих близких давно и потому спешившие по домам. Да и не только бабы влекли к себе повоевавших солдат. Там, в родных деревнях, по слухам, давно делили землю, и ставшие вольными люди боялись оказаться ни с чем.
Но все же несколько человек не устояли перед искусом и изъявили желание присоединиться к гулявшим.
Главарь спросил каждого, как зовут, окинул пополнение оценивающим взглядом, а затем самолично налил новобранцам по стакану самогона.