Мороз по коже   ::   Март Михаил

Теперьбатюшка сидел и внимал словам гостя. После того как он ушел, наш батюшка стал вещи собирать, а когда стемнело, уехал в Москву.

Ефросиния сказывала, мол, к самому его Святейшеству поехал. Все церковное в чемодан сложил, а сам как мирянин уехал. А в воскресенье весть с Москвы пришла — кончился отец Никодим. Ну тут и Ефросиния в Москву подалась. Дьякон за сыном в обитель отправился, а ему в ответ: «Ушел Митрофан и сгинул. На молебен и послушание не явился». В итоге Ефросиния одна уехала.

— А паренек-то тот более не захаживал?

— Нет, ни слухом ни духом. Может, он у Пелагеи все еще живет? Да не до него теперь.

— А кто такая Пелагея?

— Когда паренек-то в первый раз заходил, отец Никодим его к ней направил.

Слыхала краем уха, мол, иди к Пелагее, у нее безопасней, она тебя примет.

Раньше Пелагея при церкви служила, но болела очень и тяжело ей стало. Живет она в своем доме на окраине, тут неподалеку, на Красной горке, крайний дом у оврага.

— Опасался батюшка за паренька?

— Мне так показалось. В Егорьевске чужих не любят.

— Я это уже заметил. Да… Скверная история. Ну а монастырь-то далеко?

— В пяти верстах. Первые годы открыто жили, прихожан пускали, а теперь только по большим праздникам ворота открывают. Больница у них там. В народе ее реабилитационным центром зовут. Солдат калеченых и сирот обиженных к жизни возвращают, Божьим словом лечат.