Шутник (Сборник о роботах)   ::   Азимов Айзек

Все остальные с похоронными лицами столпились вокруг Каллингема.

— Это не романы, не повести, — заговорил Каллингем, — это загадки. Большинство из них абсолютно непонятно. И это естественно — ведь уже более века яйцеглавы занимаются только тем, что играют мыслями и жонглируют идеями. Одна из рукописей, например, представляет собой эпическую поэму на семнадцати разных языках, перемешанных чуть ли не в каждой фразе. Другая содержит конспект (и при этом довольно удачный!) всей мировой литературы, от древнеегипетской «Книги мертвых» до Шекспира, Диккенса и Хаммерберга включительно. В третьей первые буквы каждого слова образуют как бы вставную повесть. Правда, они не все так уж безнадежны. Есть, например, одна повестушка — по-моему, ее написал Двойной Ник, — где использованы все испытанные приемы и штампы расхожей беллетристики… но бесстрастно, холодно, без всякой души!

— Они вовсе не такие… — прерывающимся голосом сказала няня Бишоп. — Они… я уверена… не может быть, чтобы там не было… ничего хорошего. Ржавчик мне говорил… они ведь ничего нового не сочиняли… а использовали то, чем развлекали друг друга все эти годы…

— В том-то и беда, — вздохнул Каллингем. — Они стремились поразить, они запускали интеллектуальные фейерверки. Вот послушайте!

Он развернул одну из лежавших на столе лент.

— …Премрачная пуповина духовного пепла над краем сердца горящих самцов ленивым черепом поет во мраке о воздухе, что стоит — здешнея, мраморнея, колоннея и коченея.