Сибирская жуть-7   ::   Буровский Андрей Михайлович

Так что мог мельник пойти в истопники после того, как мельница приказала долго жить вместе с рекой, это-то вполне возможно. Тем более, что дом стоял у реки так, что могу представить и это — остался он как часть строений мельницы. Но студенты пили у деда чай, и состоялся у студентов с дедом разговор, который трудно не назвать очень странным…

— А вы какие времена уже помните довольно хорошо?

— Да, пожалуй, Николая времена.

— Ух ты! Столыпинское переселение тоже помните?!

— И его помню, и освобождение помню, только оно тут, в Сибири, не было таким уж особенно важным для сибиряков.

В этом месте оба студента ощутили некоторую неуютность и почувствовали острую необходимость сделать мир опять понятным и простым.

— Вам рассказывали… Да?

— Сказано же, сам все эти времена помню. И как этих… октябристов, что ли? Нет! Нет! Декабристов — вот кого… как их сюда ссылали, тоже помню. Я, помнится, к одному подошел, спрашиваю его, как человека — мол, не надо ли чего, твое благородие? Я молодой был, наивный. А он как заорет: мол, па-ачиму обращаешься не по форме?! Я, мол, высокоблагородие и никакое не твое, а, мол, ваше. Ну, я и отошел, пусть его там сам разбирается, какое он там благородие…

Некоторое время ребята переваривали услышанное. Проще всего было бы счесть, что у деда с головой не в порядке, и все дела.