Сибирская жуть - 3   ::   Буровский Андрей Михайлович

Душить Протерозоя Мезозоевича они позволять не хотели, но все же была в этих звуках некоторая странность, и услышавшие их приближались к кабинету шефа совсем не в боевом задоре, а снявши ботинки и на цыпочках.

Ох…

В кабинете шефа стоял огромный крайкомовский диван советских времен, и на этом диване Светлана стонала, выгибалась, тоненько повизгивала, вращала тазом под каким-то пожилым, массивным, утробно ворчавшим не в такт. Как ни глупо звучит, но оба вломившихся так и остолбенели, так и замерли по стойке «смирно», вжавшись в стенку, пока не вырос перед ними этот огромный, массивный, не бросил Светлане:

— Дитя мое, прикройтесь, на Вас смотрят эти стрекулисты…

И уже двоим, так и стоящим с башмаками в руках, вращая кустистыми усами:

— Гхм!!!

Тут только Фанов с Полещуком с топотом вылетели из кабинета и, не прихватив вилок и тарелок, зарысили обратно по коридору. Они, что называется, до конца своих дней запомнили это тяжелое лицо, эту массивную фигуру, и можно спорить, что произвело на них самое сильное впечатление: перекинутая через спинку стула золотая цепь килограмма на четыре, налитые кровью мрачные глаза или полотняные исподние длиной до колена.

— Ну, давайте!

— Да понимаете… Да мы…

— Где же стаканы?!

— Да там… В общем…

Единственно, в чем удалось убедить остальных, так это что там, наверху, Светка не одна, и в кабинет шефа будет куда правильней не лезть. По этому поводу было тоже много веселого шуму. Как исчезла Света из здания, не замеченная остальной компанией, никому не известно.