JК
Сибирская жуть - 4. Не будите спящую тайгу :: Буровский Андрей Михайлович
Страница: 93 из 102Проникнувшись национальным сознанием, перековавшийся Абрахам «наваял» новую серию картин-монументов.
Серия портретов старых аидов в лапсердаках вызывала разве что неудержимый смех – особенно у старых евреев, которые в глубоком детстве еще могли видеть старца с пейсами и в лапсердаке и лучше других знали, что это вообще такое. Другие же картины назывались: «Не отречемся!!», «Зов предков» и «Последнее прибежище подонка». Пересказывать их содержание я не буду – все равно никто мне не поверит.
Областной комитет КПСС был в негодовании и ужасе, потому что как раз в это время он пришел к непоколебимому выводу: рисовать надо девиц в кокошниках и мужиков в лаптях! Ну и картины про то, как русский народ обижали – то татары, то поляки, то французы, а больше всех, конечно же, – евреи. Шуму было невероятно много, потому что в одночасье Абрахам из заурядного, никому уже не нужного мазилы превратился в средоточение идеологических баталий: кого же надо рисовать на этом историческом витке?!
Советская общественность участвовала в этих баталиях и активнейшим образом выясняла, где именно находится последнее прибежище подонка, а профессиональные художники продолжали называть Абрахама Циммермана все теми же гадкими словами. Потому что идеология в его последних картинах и была, может быть, другой, но вот качество произведений они оценивали точно так же.
Серия портретов старых аидов в лапсердаках вызывала разве что неудержимый смех – особенно у старых евреев, которые в глубоком детстве еще могли видеть старца с пейсами и в лапсердаке и лучше других знали, что это вообще такое. Другие же картины назывались: «Не отречемся!!», «Зов предков» и «Последнее прибежище подонка». Пересказывать их содержание я не буду – все равно никто мне не поверит.
Областной комитет КПСС был в негодовании и ужасе, потому что как раз в это время он пришел к непоколебимому выводу: рисовать надо девиц в кокошниках и мужиков в лаптях! Ну и картины про то, как русский народ обижали – то татары, то поляки, то французы, а больше всех, конечно же, – евреи. Шуму было невероятно много, потому что в одночасье Абрахам из заурядного, никому уже не нужного мазилы превратился в средоточение идеологических баталий: кого же надо рисовать на этом историческом витке?!
Советская общественность участвовала в этих баталиях и активнейшим образом выясняла, где именно находится последнее прибежище подонка, а профессиональные художники продолжали называть Абрахама Циммермана все теми же гадкими словами. Потому что идеология в его последних картинах и была, может быть, другой, но вот качество произведений они оценивали точно так же.