JК
Сибирская жуть :: Бушков Александр Александрович
Страница: 62 из 491А Ванча между тем уже подбежал к нам и, весь бледный, тяжело дыша, стал сбивчиво, более жестами, чем словами, рассказывать об увиденной им змее:
– Вот такая… с перетягу… петлями, петлями… Ажно трава шуршит и гнется…
Подошел длинноногий Гыра и, всем видом демонстрируя бесстрашие и невозмутимость, строго сказал:
– Прошу без паники. Змея, говоришь? Черная? Значит, мыться пошла к роднику. Сейчас мы ее на «перо» намотаем.
И Гыра вытянул из-за голенища сапога длинный нож с наборной ручкой, который подарил ему брат, городский фэзэошник, и рубанул им в воздухе крест накрест, как саблей:
– Чанч-Гач-Гук занес тамагавк – и ирокез, всплеснув руками, рухнул в воду!
С этими словами, прозвучавшими довольно воинственно, Гыра решительно направился к тому месту, откуда Ванча в панике бежал, оставив ведро с первыми горстями ягод. Мы, опасливо переглядываясь, потянулись за ним. Ванча, беззвучно шамкая белыми губами, плелся позади.
Ведро, брошенное им, опрокинулось, и ягоды высыпались в траву. Ванча попытался было собрать их, вытеребить из травы, но они резались о стебли, мялись в руках, окрашивая пальцы кроваво-красной жижицей. Пришлось оставить их на съедение птицам. Гыра, поигрывая «пером», походил вокруг, пиная траву сапогами, и, никого не обнаружив, бросил Ванче обидное подозрение:
– Наверно, с испугу померещилось? Штаны, может, состирнуть в роднике?
Ребятишки сдержанно хохотнули. А Ванча только хватил воздух меловыми губами и промолчал.
– Кто увидит змею, не трубите, тихонько позовите меня, – распорядился Гыра, пряча нож в ножны и отправляя его за голенище.
– Вот такая… с перетягу… петлями, петлями… Ажно трава шуршит и гнется…
Подошел длинноногий Гыра и, всем видом демонстрируя бесстрашие и невозмутимость, строго сказал:
– Прошу без паники. Змея, говоришь? Черная? Значит, мыться пошла к роднику. Сейчас мы ее на «перо» намотаем.
И Гыра вытянул из-за голенища сапога длинный нож с наборной ручкой, который подарил ему брат, городский фэзэошник, и рубанул им в воздухе крест накрест, как саблей:
– Чанч-Гач-Гук занес тамагавк – и ирокез, всплеснув руками, рухнул в воду!
С этими словами, прозвучавшими довольно воинственно, Гыра решительно направился к тому месту, откуда Ванча в панике бежал, оставив ведро с первыми горстями ягод. Мы, опасливо переглядываясь, потянулись за ним. Ванча, беззвучно шамкая белыми губами, плелся позади.
Ведро, брошенное им, опрокинулось, и ягоды высыпались в траву. Ванча попытался было собрать их, вытеребить из травы, но они резались о стебли, мялись в руках, окрашивая пальцы кроваво-красной жижицей. Пришлось оставить их на съедение птицам. Гыра, поигрывая «пером», походил вокруг, пиная траву сапогами, и, никого не обнаружив, бросил Ванче обидное подозрение:
– Наверно, с испугу померещилось? Штаны, может, состирнуть в роднике?
Ребятишки сдержанно хохотнули. А Ванча только хватил воздух меловыми губами и промолчал.
– Кто увидит змею, не трубите, тихонько позовите меня, – распорядился Гыра, пряча нож в ножны и отправляя его за голенище.