Сильнее времени (Книга 2)   ::   Казанцев Александр

Их встретил Ратов, и Ева сразу хотела обратиться к нему за помощью, но Ловский опередил ее: - Считайте меня Робинзоном или Гулливером, как вам будет угодно, - с нездоровым блеском в глазах объявил он, - но оставьте мне продуктов. Или еще лучше - одну из "машин пищи". - Ты сошел с ума! Сейчас же отправляйся на корабль, - твердо сказал Ратов и кивнул в сторону ближнего диска. - В этом мире ваши приказы для меня - пустой звук, - вызывающе заявил Ловский, тряхнув своей волнистой шевелюрой. Роман Васильевич пристальна всмотрелся в его лицо. Из-за отсветов костра оно словно дергалось. И Ратову вспомнился небритый, заросший Валерий, со свисающими на лоб и затылок волосами, когда он ворвался в кабину пилотов с криком, что Вечному рейсу конец. Ловский был подстрижен и гладко выбрит. Но в его глазах был тот же безумный огонек, что и у Снастьина в ту тяжелую минуту. Психика не выдерживает у наиболее экспансивных. Космос слишком тяжелое испытание для них. А для Ратова? Для него нет оправдания. Не по ложному ли принципу подбирал он экипаж? Придется отвечать. -Альберто, Званцев! - распорядился Ратов. - Сейчас же отведите Ловского на борт корабля. У него припадок. Звездолетчики вынырнули из тьмы. - Оставьте меня! - истерически закричал Ловский. - Не нужна мне ваша помощь! Минимир прокормит меня! Выкрики Бориса привлекли других космонавтов. Вернулась и Ева со шприцем и лекарствами. - Тебе надо выпить успокоительного, - ласково сказал Ратов, беря Ловского за руку. Тот грубо вырвался: - Не троньте меня, жалкие пигмеи! - Глаза его были безумны, в уголках губ появилась пена. - Оставайтесь пигмеями до конца своих тусклых дней, которые вы разделите между кораблем-темницей и миром Земли.